На звук выбежал Паренёк лет 17, в чёрной майке, в потертых джинсах, свисающих с его худых бёдер и в дешёвых замасленных кроссовках «Nike», вытирая руки о тряпку.
Широко улыбаясь, он бодрым шагом шёл к дорогому авто, думая о наличке, которую получит после обслуживания такой тачки.
Не дойдя до машины и метра, парень оглянулся на оклик брата, который выскочил из мастерской с маской ужаса, застывшей на лице. Он бежал и кричал пареньку, но было слишком поздно.
Окно тонированной машины опустилось и из него высунулась рука в чёрной перчатке, держащая пистолет Savage M1907.
Прогремело три выстрела.
Тело паренька дёрнулось и осело на землю.
Рука в перчатке исчезла в окне и машина дала по газам.
К парню подбежал его брат, упав на землю он бережно прижал его к груди, покачивая, и зарыдал.
— Алек... Алек, — звал парня его брат, обхватив одной окровавленной рукой за плечи, а другой за щеку, — смотри на меня, не смей закрыть глаза, слышишь. Не смей закрывать гл., — фраза утонула в рыданиях.
Паренёк сделал последний вздох и ослушавшись брата, закрыл глаза навсегда.
К брату паренька подбежал их общий друг. Маркус.
Он вызвал скорую и полицию, но было уже поздно.
Алек умер.»
— Алек. Его звали Алек, — надломленным голосом сказал Маркус, отодвигая воспоминания.
— Ах да, точно. Алек, — щёлкнув пальцами радостно подтвердил Альфредо, — жаль паренька, ушёл молодым, а мог принести пользу клану. А ведь во всем виноват ты и твой слишком правильный друг, который решил поиграть в Робин Гуда и провернул аферу с моим боссом, оставив его в дураках. Но мой босс предложил вам сделку, не замочив вас как щенков. Всего лишь маленькая сделка- он прощает вам бабло, а за это вы отдаёте ему Алека, в «солдаты». И что в ответ? А, Маркус? А в ответ никакой благодарности. За это и поплатился ваш маленький сучонок, — выплюнул последнюю фразу Альфредо, направив дуло пистолета в грудь Маркуса.
Минуты шли. Мужчины смотрели друг другу в глаза.
— Мне ничего не стоит пристрелить тебя Маркус, — шёпотом произнёс бандит, опуская пистолет, — но босс велел оставить тебя в живых, слегка помяв, — с усмешкой продолжил Альфредо, — так на чем мы остановились? На Алеке. После его смерти твой доморощенный друг исчезает таинственным образом, а потом случаются все эти убийства членов клана. Не хочешь объяснить, Альварес? , — положив подбородок на скрещённые руки, с интересом спросил Альфредо.
— Я не видел его 8 лет. Мне нечего объяснять, — ответил Маркус, посмотрев в глаза бандиту.
— Хмм, как не странно, но за это время тебя действительно не видели с твоим дружком. Босс верит тебе, чего бы я делать не стал. Но на всякий случай он отправил меня к тебе. У него есть все основания полагать, что «Лиса» убил твой дружок, и что он в скором времени объявится у тебя, — сказав это Альфредо поднялся со стула и отодвинул его в сторону, — если его встретишь, передай, спасибо за то, что выполнил мою работу по устранению Джонни, он начал подворовывать у клана, заслужив пулю в сердце. Ну, а часть сообщения от босса уже красуется у тебя на лице и на теле, — рассмеявшись проговорил Альфредо, — а другая часть гласит: » не суйся, иначе пожалеешь», — схватив подбородок и сильно сжав его, сквозь зубы прошептал бандит.
Отпустив подбородок Маркуса, Альфредо Кунно, махнул рукой и с улыбкой ушёл, захлопнув дверь за спиной у связанного мужчины.
____________________
Мое возвращение Неаполь встретил дождём.
Надев капюшон, я свернул направо к центральной улице. Чем дальше я шёл, тем оживлённее становилась дорога.
Мимо проходили шлюхи, зазывая в дешёвые бордели, пьяницы с бутылкой неизвестного пойла, курящие подростки-малолетки, сбежавшие из-под пресса родителей, мужики в дорогих костюмах, оглядываясь, низко опустив лицо и забегавшие в гей-бары, мамочки с пакетами, спешившие домой к плачущим детям и ублюдкам мужьям.
В этом городе ничего не менялось.
Я шёл быстрым шагом, стараясь не привлекать внимание, хотя это было трудно.
Я носил прозвище «Медведь» не зря.
От отца я унаследовал чертовых два метра и крупное телосложение, а от матери светлые волосы и голубые глаза.
Ещё подростком я увлёкся уличными боями, получив своё прозвище там.
На деньги, вырученные на боях мы открыли собственную автомастерскую.
Помню как был горд. Я улыбнулся воспоминаниям, но улыбка сошла так же быстро как и появилась. Воспоминания об убитом брате больно ударили в грудь. Сжав кулаки в кармане толстовки, я ниже опустил голову и ускорил шаг.
Дойдя до главной улицы я заскочил в проезжающий мимо автобус и уселся на свободное место. Смотря в окно на ночной Неаполь, я пытался успокоиться. Я больше не был тем мальчиком у которого отняли младшего брата. Я стал убийцей.
Ассасином.