Я послушно опустилась напротив Глории.
- О, она будет ужинать с нами? – Глория совершенно не стеснялась в выражениях, несмотря на мое присутствие.
- Итак, давайте есть, - произнес Макс с нажимом.
Пока Глория без устали щебетала, делясь последними новостями из светской жизни, своим мнением по поводу инвестиций в драгоценные металлы и впечатлениями от выставки на которой побывала, я бездумно заталкивала в себя запеченную форель.
Макс точно также, с отсутствующим взглядом ковырялся в тарелке.
- И знаешь, думаю Аманда весьма хорошая пара для тебя! – на этих словах Глории мы с Максом одновременно оторвали взгляд от своих тарелок, - А что? Она образованная, из хорошей семьи! Ее отец владеет скважинами на Аляске! А мать… ну, она собственно говоря, ничем не занимается, но это не важно…
Будто ты трудишься в поте лица на заводе каждый день. Я сдержала усмешку.
- Закрыли тему, - ответил Макс, возвращаясь к ужину.
- Если бы твой отец был жив…
- Миссис Фрай, - я бесцеремонно прервала гневную тираду, которую она собиралась выдать, - На днях я сверяла документы учета коллекции ваших предметов искусства и наткнулась на письмо об аукционе. Он состоится в Астории в следующую среду…
- Что? Аукцион? – Глория моментально переключила свое внимание на меня.
- Да. Устраивает знаменитый дом Бутьера. Они обратились к вашему сыну, как к владельцу одного из известных произведений Амадео Модильяни. Они просят представить картину как экспонат на их вечере…
Макс поднял на меня удивленный взгляд, который означал: «Что ты несешь?»
- И? – Глория заерзала на стуле.
- И поскольку Макс не сможет присутствовать, я подумала, может вам будет интересно представить это произведение искусства на вечере?
Клянусь, я почувствовала, как Макс хищно улыбнулся.
Глория изменилась в лице.
- Я? Представлять картину?
- Да. Как совладелица коллекции вы можете быть официальным представителем. Нужно будет сказать пару слов для журналистов, конечно, но если вы не хотите… - я опустила взгляд.
- Я согласна! – Глория гордо вскинула подбородок, - Отправь мне приглашение и контакты организаторов…
- Хорошо, - я кивнула, скрывая победную улыбку.
Остаток вечера мы с Глорией беседовали об искусстве и обсуждали предполагаемый список гостей вечера. Макс молча наблюдал за нами, погруженный в свои мысли.
Когда Глория наговорилась и выпила полбутылки вина, нам удалось выпроводить ее из квартиры. Уходя, она еще раз напомнила мне выслать приглашение и попрощалась с Максом, обняв его.
- Виски? – спросила я, когда двери лифта закрылись.
Макс лишь кивнул, снимая пиджак.
Он принципиально не пил в присутствии матери, зная, как легко она могла вывести человека из себя. А для Макса Глория и вовсе была чем-то вроде красной тряпки для быка.
- Почему ты сказала ей про аукцион? – спросил мужчина, забирая у меня бокал с виски.
- Просто, - соврала я.
- Сэм, мне кажется, я начал понимать, когда ты врешь… - Макс усмехнулся.
- Нет, просто я немного устала, поэтому позволила тебе это понять, - я вздохнула.
- Так зачем ты сказала это? – спросил он снова.
- Чтобы отвлечь ее. Тебе же были неприятны эти разговоры. Не хотела, чтобы ты вспылил… - сказала я и осеклась.
- Ты думаешь, я не могу себя контролировать? – его глаза потемнели.
- Нет. Это не так, - я снова соврала, стараясь на этот раз сохранить непроницаемое выражение лица.
- Саманта…
- Она сказала про твоего отца, - сдалась я.
- И?
- И ты бы не смог себя контролировать, - я устало вздохнула.
- Ты защищала меня?
- Скорее ее. Я могу идти? – я подняла взгляд.
- Да.
Макс ушел в кабинет прихватив бутылку виски.
9
Если раньше я считала свою жизнь небольшим филиалом Ада на земле, то сейчас я могла с уверенностью сказать, что филиал расширился и применял новые подходы в пытках. Жизнь в качестве ассистента Макса Фрая итак не отличалась стабильностью или гармонией, но совместная жизнь бок о бок с этим человеком предстала новой гранью невозможного для меня.
Я грустно вспоминала о днях, когда в сутках у меня оставалось хотя бы шесть часов для себя. И пусть они состояли из дороги в переполненном автобусе и утренних забегов до офиса, ну и короткого сна, но я хотя бы могла это контролировать. Хоть немного. Иметь Макса в пределах десяти метров от себя в течение 24 часов в сутки выматывало похлеще любого марафона. Клянусь, когда я закрывала глаза, я думала о том, что может мне вообще ампутировать себе ногу, чтобы спокойно надеть протез и вернуться к своему прежнему жалкому существованию. По ночам я не могла уснуть, вздрагивая от каждого шороха, думая, что Макс сейчас заявится в комнату и начнет меня за что-то отчитывать. Он стал еще требовательнее. Я конечно стала благодарна ему за предыдущие пять лет, когда он, как оказалось, был ко мне снисходителен. Но то, что он устраивал сейчас просто катастрофически выматывало мою и без того нестабильную психику.