Я понимающе кивнул.
— Твоя задача простая, — подытожил мэр, — доставить и передать лично в руки.
— Как моя?! Опять моя?!
Мне вспомнились клубы пламени на месте бандитского джипа, и по спине пробежала дрожь.
— Даже и не отговаривайся! — мэр железной хваткой вцепился в мое плечо. Ты представляешь, какую сумму мы тебе доверяем?! А кому ж еще тут поручить?
И он широким жестом указал на присутствующих.
В развалинах завода гулял ветер. В лужах догорал мазут. Ступая по битым кирпичам, и бережно прижимая чемодан к груди, я прошел из зала бывшей котельной на внутренний двор. Впервые за много лет над заводом синело вечернее небо, не затянутое дымной пеленой. Загорались первые звезды.
Дергун сидел на куче строительного мусора и тоже глядел в небо.
— Принес? — спросил он вяло.
— Принес.
— Сколько?
— Все, как договаривались! — поспешно заверил я.
— Договаривались! — Серега криво усмехнулся. — С вами только договариваться. Тут же подсунете гадость какую‑нибудь… Что вы за дураки, Круглов? Никак не поймете одной простой вещи — ни черта вам со мной не сделать. Неуязвимый я для вас человек.
— За что же это тебе такое счастье? — усмехнулся я.
Помнит все‑таки. И фамилию не забыл.
— А ни за что! — он пожал плечами. — Так, даром. Я и не просил даже, он сам меня выбрал…
— Кто?
Серега посмотрел на меня с легким удивлением.
— А ты тупой… хоть и из газеты.
— Хм… — я поставил чемодан на землю. — Ну и для чего же он тебя выбрал?
— Для опытов, я думаю, — сразу ответил Дергун. — Чтобы трюки свои на мне отрабатывать. Видел в цирке метателя ножей? Так вот у него есть ассистент. Ставят ассистента к стенке, а метатель в него ножи кидает. Бац — возле самого уха воткнет, бац — между ног. Всего вокруг обтыкает, но ни разу не заденет. Спрашивается, для чего ему нужен ассистент? Для показухи. Чтобы добровольно пер на рожон. А тот бы его ловко каждый раз уберегал. А все бы смотрели и хлопали…
— Что‑то ты не очень ласково о нем… — расхрабрившись, покритиковал я.
Серега сейчас совсем не казался мне опасным.
— А ему мои ласки по барабану! — Дергун поднялся и отряхнул мятые штанины. — Лишь бы я работал, как следует, лез бы нагло во все разборки — он и доволен. Ну, давай, что там у тебя?
Он показал на чемодан, но не сделал ни шагу мне навстречу. Пожалуйста, мы не гордые. Я поднял чемодан и пошел к нему.
— Будто сам не знаешь, что там!
Серега зевнул.
— Я так думаю — бомба.
Меня словно обдало кипятком.
— Что?!
— А ты как думал? — спокойно произнес он. — Чтоб начальство такие деньги сразу отдавало? Сроду не поверю! Неси, неси давай, чего встал? Тут проверить‑то легко. Кто ко мне с оружием ближе, чем на два шага приближается, тому сразу — абзац. Вот мы сейчас и посмотрим…
Я в ужасе хотел было броситься прочь, но позади меня вдруг с грохотом обрушилась стена, завалив единственный выход из дворика.
— Серега! — крикнул я. — Не надо! Что ты делаешь?!
— Экспериментирую, — медленно выговорил он и двинулся на меня. — Знаешь, как это сладко — подставить шею под топор? Как стакан спирта хряпнуть. До костей пробирает!
Я заметался. Проклятый чемодан словно прилип к пальцам.
— Но я‑то здесь при чем?! За что меня‑то?!
Дергун развел руками.
— Кто‑то должен расплачиваться. По правилам. А со мной ничего случиться не может. Вот смотри, что сейчас будет…
Он шагнул ко мне и схватил за отворот пиджака. Сейчас же в небе что‑то грохнуло, огненный шар явился в вышине и понесся к земле, рассыпаясь на лету.
Серега хохотал, запрокинув голову, глядел в небо и тряс меня, как грушу.
— Сюда! Вот она, мишень! Вот она, падла, бомбу мне приволокла! Бей!!!
Что‑то вдруг звонко щелкнуло, и он замолчал. Меня обдало жаром. В небе таял дымный след метеора. Дергун, выпустив меня, медленно заваливался назад. На груди его чернело обожженное пятно. Из самого центра пятна тонкой пульсирующей струйкой била кровь. Я инстинктивно подхватил его и уложил на землю.
— Мы так не договари… — прохрипел Серега и затих.
Вот тут‑то и прогремел тот самый голос с неба, о котором много писала потом пресса. Однако, по неистребимой газетной привычке, записные острословы все переврали. Вовсе не было слов «Тьфу, черт, промазал!», как они утверждают. А было то, что и должно было быть:
«Мене, текел, фарес!»— раскатисто пронеслось над городом.
Слова эти, как вы понимаете, относились к Дергуну и ко мне. Он уходил, а я становился новым Избранным и остро ощущал в этот момент, как переливается в меня его былая сила. Как будто злые, насмешливые тени, всю жизнь обступавшие меня с разных сторон, отлетели вдруг и дали дышать. Я закричал, засмеялся и заплакал от свалившегося на меня счастья, поскольку неожиданно понял, что могу всё.