– Я никогда не был в вашем доме. Здесь очень красиво, – сказал я, кашлянув.
– Спасибо, мне он тоже нравится, – ответил Джон, по-прежнему не отрывая взгляд от огня.
Мы помолчали.
– Как насчет того дела, из-за которого вы меня пригласили? – осторожно начал я.
– Не торопитесь, мой молодой друг, ведь сегодня светлый праздник Рождества – давайте подумаем о вечном. Давайте подумаем о возрождении и свете. Но, думая о свете, нельзя забывать о тьме. Ибо знали бы мы, что такое свет, если бы не знали, что такое тьма?
«Так, определенно влияние братца-идеалиста – да, нагрешил наш дедок достаточно. Теперь спохватился. Наверное, серьезно заболел», – подумал я.
– Все мы нагрешили достаточно, – неожиданно сказал Джон.
Я поперхнулся. Очень захотелось выпить.
– Ну что ж, пожалуйте к столу, давайте выпьем по бокалу шампанского, – произнес Джон, будто читая мои мысли.
Дворецкий помог ему подняться. Джон повернулся в сторону зала, утопающего в густом полумраке, и хлопнул в ладоши. Я зажмурился – такой яркий, праздничный, сияющий свет залил помещение. Вдоль всего зала стоял длинный прекрасно сервированный стол по крайне мере человек на пятьдесят. Вдоль стен стояли вазы с великолепными букетами белых и ярко-красных роз, аромат которых разливался вокруг.
– О, вы ждете гостей? – воскликнул я.
– Да – но не сейчас, позже, немного позже, – неопределенно ответил он. – А вот сейчас Боб должен подъехать, посидим пока маленьким кружком, втроем.
«Все лучше, чем дома», – подумал я.
Дворецкий, бесшумно сновавший вокруг, наполнил бокалы.
– Ну, за счастливое будущее! – сказал Джон, поднимая бокал.
– За счастливое! – повторил я и сделал несколько глотков.
Я помню, как рука моя стала словно ватной, я силился удержать бокал, но не мог, и он, как в замедленной съемке, накренился и золотистая жидкость, переливаясь через край, медленно полилась на пол. Потом я услышал красивый звон – это разбился хрустальный бокал, и я отключился.
Финал
Очнулся я у камина, в зале был полумрак. Я приподнялся и увидел Джона, лежащего на спине в двух метрах от меня. На его белоснежную сорочку кто-то насыпал пригоршню лепестков алых роз.
– Джон! – позвал я. – Вы в порядке?
С усилием встав на четвереньки, я подполз к нему и дотронулся до его груди – и тотчас отдернув руку. «Кровь! – догадался я. – Это не лепестки, это – кровь...»
Джон был мертв. Рядом с телом лежал богато инкрустированный охотничий нож. Нож был в крови.
Я собрал все силы и крикнул:
– На помощь!
В дверях появился Боб. Увидев лежащего Джона в залитой кровью сорочке, он выхватил пистолет.
– Что ты наделал, безумец?! – закричал он.
Я, дрожа и задыхаясь, попытался объяснить, как было дело и что я ничего не помню.
В руках у Боба появились наручники – он бросил их в мою сторону и велел приковать себя к каминной решетке. Дуло пистолета смотрело мне прямо в лоб. Я сделал как он велел. Он убрал пистолет, взял стул и подсел ближе ко мне.
– Я не помню, как это произошло... – повторял я.
– Так, возьми себя в руки, – на удивление спокойно сказал он.
Я внимательно посмотрел на него – он не выглядел как человек, только что потерявший любимого брата.
– Термин «реинкарнация» тебе знаком?
Я кивнул, сглотнув, не понимая, куда он клонит.
– Я не спрашиваю, веришь ты в нее или нет. Это неважно. Просто я хочу тебе пожелать, чтобы ты, начав новую жизнь, не повторял прежних ошибок. Никогда и ни при каких обстоятельствах не подписывай «контракт с дьяволом».
– Чего вы от меня хотите? – спросил я.
– Не торопись, мой молодой друг, как говаривал мой дорогой и горячо любимый покойный брат, которого ты так неосторожно ударил ножичком, – он посмотрел на распростертое тело Джона, потом поднял окровавленный нож и вытер его платочком, вынутым из нагрудного кармана пиджака убитого.
– Видишь ли, человеческое тело – весьма хрупкий инструмент. – Он аккуратно сложил платочек и снова вложил его в нагрудный карман брата. – Оно болеет, изнашивается, старится. Врачи недавно обнаружили у Джона рак и дали ему срок – полгода. Ну, рак – это немудрено, учитывая, какой негатив он пропускает – пропускал – через себя. А Джон мне нужен. Только вместе мы можем приблизиться к нашей цели. Кстати, ты не хочешь спросить, что это за цель?