Детективное отделение представляло собой широкое открытое пространство, тянущееся вдоль одной стороны тринадцатого этажа. У каждого детектива была своя кабинка, отделенная от других перегородкой высотой в грудь. Как только его привели в кабинет, с Даниэля сняли наручники и поместили в небольшую камеру содержания из шлакоблоков. Свет обеспечивал резкий люминесцентный светильник, утопленный в потолке. Единственным местом, где можно было сесть в крошечной комнате, была жесткая деревянная скамья, которая стояла вдоль задней стены. Другой мебели не было.
Форбус посидел с Даниэлем несколько минут. Он объяснил, что Даниэль будет некоторое время находиться в камере, и сказал ему, что он может постучать в дверь, если захочет воспользоваться туалетом или ему понадобится стакан воды. Затем он закрыл дверь и провел металлическим листом через маленькое тонированное окошко в двери, прервав все контакты с миром за пределами камеры. Дэниел растянулся на скамейке, прикрыл глаза рукой, чтобы защитить их от света, и попытался расслабиться.
Двадцать минут спустя Форбус вернулся в комнату с фотографом, который сделал несколько снимков Дэниела. Как только фотограф ушел, Форбус дал заключенному тонкий, белый, цельный одноразовый комбинезон Tyvex, сделанный из бумаги, который застегивался спереди и казался скользким и странным на его коже. Детектив объяснил, что Дэниел будет носить этот костюм, пока ему не выдадут форму в тюрьме.
Когда Дэниел был одет, Форбус провел своего заключенного через коридор в небольшую комнату для допросов, обставленную несколькими тяжелыми деревянными стульями и столом, прикрепленным к стене. Дэниел заметил на столе коробку салфеток и задумался, сколько мужчин плакали в этой комнате.
Форбус не пытался расспросить Дэниела об убийстве, и Дэниелу пришлось бороться с желанием открыть тему. Детектив спросил у Дэниела возраст, дату рождения и другую статистическую информацию для отчета об опеке. У него было искушение отказаться отвечать на вопросы детектива, но он хотел отложить возвращение в камеру как можно дольше. Когда Форбус получил необходимую информацию, он отправил Дэниела обратно в камеру. У него отобрали часы, и он мог только догадываться, как долго он пробыл в камере, но, казалось, прошли часы, прежде чем он снова услышал, как ключ в замке снова и вошла Билли Брюстер.
«Я собираюсь отвезти тебя в тюрьму сейчас», - сказала она, сковывая руки Дэниела за его спиной. Брюстер провел его по коридору с ковровым покрытием к лифту, который поднял их на первый этаж. После короткой прогулки по Центральному округу и гаражу Дэниел обнаружил, что стоит на красной точке перед синей металлической дверью в приемной тюрьмы. Детектив передал протокол задержания через прорезь заместителю шерифа в зеленой форме, который находился за пластиной из толстого стекла.
«Если вы хотите поговорить со мной о том, что произошло в коттедже, расскажите одному из помощников», - добрым голосом сказал Брюстер. Затем она удивила Дэниела, положив руку ему на плечо и сказав: «Удачи, Дэниел».
Как только Брюстер ушел, дверь позади Дэниела распахнулась, и ему приказали попасть в узкий бетонный желоб примерно шести футов длиной и семи футов шириной. Другой заключенный в наручниках растянулся на скамейке, стоящей вдоль стены. Даниэль боялся просить его двинуться, поэтому остался стоять. Через несколько минут дверь в другом конце комнаты открылась, и Даниэля вытащил полицейский, который похлопал его, прежде чем провести к ярко освещенному месту, где снова был сделан снимок. После этого Даниэля проводили к окну, которое открывалось в небольшое медицинское учреждение. Женщина по другую сторону окна попросила Дэниела рассказать историю болезни, а затем передала его другому заместителю для снятия отпечатков пальцев. Наконец, его провели по коридору по бетонному полу, и он услышал звук, похожий на собачий вой. Охранник подтолкнул Дэниела за угол, и вой перешел в крики. Они выходили из одной из нескольких одиночных камер, выстроившихся вдоль стены большого помещения для содержания под стражей. Все камеры выходили на синие металлические двери. Ближе к верхней трети дверей были узкие стеклянные окна. Женщина-депутат твердым голосом говорила через решетку под одним из окон. Дэниел понял, что нечеловеческие крики и стоны, которые он слышал, исходили из этой камеры.
«Это не приносит вам никакой пользы, мистер Паккард», - говорила женщина-депутат, но мистера Паккарда не подействовали ее попытки успокоить его, и он продолжал выть.
Охранник расстегнул наручники Даниэля и поместил его в камеру, обнесенную сетчатым забором, которая стояла в центре зоны ожидания. Еще один заключенный в уличной одежде лежал на бетонной скамейке. Дэниел присмотрелся к своему сокамернику, который спал безумные стенания мистера Паккарда. Мужчина был раздет до пояса, обнажив торс, покрытый татуировками. Потребовалось усилие, чтобы не смотреть. Чтобы облегчить задачу, Дэниел отвернулся и посмотрел на окружающую обстановку через решетку. До него дошло, что никто из заключенных не шумит. Он мог видеть некоторые другие камеры через щелевые окна, и то, что он видел, были мужчинами, которые шагали, сосредоточенные на своих собственных мыслях, в то время как Даниэль был заперт вместе со своими.