Мужчина тут же сократил расстояние между нами, заключив меня в стальные объятия, грозящие переломать мне ребра. Даже с учетом того, что была на каблуках, я с трудом дотягивала макушкой до его подбородка. Мужчины нашей семьи все как на подбор наследовали высокий рост, в то время как женщины застревали в отметке, не превышающей 5.7 футов, и я со своими 5.4 не была исключением.
От напряжения я вся застыла и похолодела, словно камень, покрытый толстой коркой льда. Все смотрели на нас.
- Я и не знал, что моя дорогая племянница решит почтить нас своим присутствием, - Фабио отпустил меня так же резко, как до этого схватил. Его глаза тут же просконировали мой скудный, по их меркам, наряд, зацепившись за выбившуюся непослушную прядь на щеке. Я успела заправить ее до того, как он сделал бы это за меня, как всегда делал, когда я была маленькой.
Я ни на секунду не позволяла опустить себе глаза вниз, уверенно прожигая его взглядом, что, казалось, чертовски его забавляло. Второй раз за день я почувствовала желание ударить человека.
Я почувствовала присутствие брата рядом, вновь послышался шум разговоров. Все словно делали вид, что ничего не произошло, и мы собрались здесь вовсе не для того, чтобы почтить память моих родителей. Никто не выглядел скорбящим и оплакивающим потерю, будто ничего и не произошло. Будто их не расстреляли всего пару дней назад. Какое лицемерие.
- Милана прилетела, как только я сообщил ей, дядя. Конечно, она должна быть здесь, - брат смерил Фабио укоризненным взглядом, кладя руку мне на талию. Я тут же почувствовала себя защищенной.
Дядя усмехнулся, оценив попытку Стефано.
- Я знаю, дорогой, просто чувствую сожаление, что впервые за долгие годы мы увиделись лишь по столь печальному событитю, - голос мужчины звучал правдоподобно печально, и он даже напустил на себя скорбящий вид, чем тут же заставил любопытных зевак потупить взгляды.
- Они были нашими родителями, но я и представить не могу, какую боль испытываешь ты. Прими мои соболезнования, - Стефано поддерживающе сжал плечо мужчины, получив благодарную улыбку в ответ.
Мне хотелось крикнуть брату, что он слеп и ему стоит раскрыть глаза шире. Но он всегда был близок с Фабио и, я догадываюсь, уважал его даже больше отца. Они всегда проводили много времени вместе, дядя часто брал его с собой на работу, когда я была маленькой. Стефано был абсолютно слеп к дьявольской натуре Фабио и никогда не слушал мои неутешительные доводы относительно него, когда я еще пыталась достучаться до брата. Сейчас я даже не придпринимала попытку переубедить его. В глазах брата я всегда была маленькой глупой мышкой, способной лишь убегать и прятаться.
Проглотив свои обиды и попросив у мужчин прощения, я отлучилась в уборную. Данте хотел было пойти за мной, но я отрицательно помотала головой, заверяя его в том, что все в порядке. Я видела, как он переговаривался с охраной, кидая подозрительные взгляды в сторону журналистов. Похоже, тот мужчина вызвал у него какие-то сомнения. Врочем, как и у меня. Но у меня совсем не было сил на то, чтобы подумать об этом.
Смочив лицо холодной водой, я решила подняться в свою комнату, не желая больше учавствовать во всем этом неубедительном спектакле. Мне было все равно на то, что подумают обо мне гости. Расстраивало лишь то, что у меня не было возможности поговорить с братом по душам. Он был единственным, кого я любила и ради кого оставалась в этом доме.
С трудом дойдя до спальни, я тут же откинула туфли прочь, захлопнув дверь перед носом охранника. Они были на каждом этаже, распределенные по перемитру всей территории особняка. Сегодня двери дома были открыты для слишком большого количества людей, и брат опасался нападения врагов. Я видела, как мужчины прятали оружие под пиджаками, присматриваясь к каждому гостю в доме. Конечно, всех проверяли еще при входе в дом, но слишком открыто выступать мы не могли, боясь нарваться на подозрительность со стороны незнающих людей.
Было странно вновь оказаться в атмосфере постоянной угрозы жизни. Спокойные годы в Англии забылись, стоило переуступить границу Луизианы. Теперь я должна была всегда быть начеку. Хотя я, конечно, знала, что в Лондоне за мной следят люди отца. Глупо было бы не знать об этом. Отец бы никогда не отпустил меня никуда дальше территории дома без охраны. С этим я давно смирилась. Таков был наш мир, и женщины в нем были самыми уязвимыми.