– Значит, вы считаете, что девушка действительно, проглотила свой криос, чтобы найти вход в академию, про который знала?
– Могла, – пожал плечами Кондор. – Но для того, чтобы просто экранироваться, надо не так много съесть. Весть камень… это я не знаю… это только самоубийца если…
– Понятно, – вздохнул секретарь. – Предлагаю всем переместиться в Зал Собраний и продолжить этот разговор в более официальной обстановке…
– Мы пойдем? – попытался уклониться от официальной обстановки Даник.
– Ваши показания могут оказаться очень важными! – улыбка Кондора стала широкой и откровенно фальшивой.
Когда все шли коридорами к Нижнему гостевому залу, Янка улучила момент и шепнула ректору:
– Профессор арестован?
– Вчера ночью за ним прислали из управы. Пока просто вызван для подробного разбирательства. Надеюсь, наши новости немного все изменят. Как минимум, дадут отсрочку.
Но один момент беспокоил Янку сильнее всего:
– Господин ректор! Я опять все испортила, да?
– Все хорошо. Бояться нечего! Но день будет долгий!
28
***
День и вправду был долгий. Янка впервые в жизни оказалась в княжеском дворце, но почти ничего не запомнила: слишком волновалась. В память врезалась только собственная настойчивая мысль, что дом князя Константина в центре Менгиров чем-то похож на Академию – архитектурно, но больше – по убранству и стилю внутренней обстановки. Правда, тут все было если не новое, то содержащееся с музейным тщанием и аккуратностью. Даже страшно прикасаться. И много-много света. Тоже магического, яркого и теплого.
Зал… светлый. Амфитеатром, как привычные старые аудитории. Все места оказались заняты, кроме двух нижних рядов, оставленных для непосредственных участников разбирательства. А князю Константину и вовсе была выделена отдельная ложа.
Князь делил эту самую ложу с высоким худым некромантом, одетым богато и официально. А последними в зал вошли Мар и… драконица в красном – Клара Шторм.
Они о чем-то дружески беседовали, казалось, предстоящее разбирательство их вовсе не беспокоило…
Янка поймала себя на легкой… а может, и не легкой досаде. Она-то уже начала всерьез беспокоиться, но похоже, профессору Шторму действительно ничто не угрожало. Как он сам говорил – самое большее, высылка в родной Чертог на некоторое время, пока страсти не улягутся.
Она обернулась к Данику, которого такие мысли вовсе не беспокоили. Парень просто наслаждался возможностью побывать в одном из самых недоступных горожанам мест циркуса – в княжеском дворце, – и все там как следует рассмотреть.
Даник ободряюще кивнул ей и даже шепнул:
– Видишь? У твоего профессора все путем…
Дальнейшее показало, что и Чертоги, и циркус, и академия поработали на славу, ища доказательства вины друг друга в гибели Наны Филин. И действительно накопали много интересного – особенно впечатлил поминутный график, показывающий, где и когда находился Мар Шторм в день, а точнее, в ночь трагедии. И мог ли он действительно быть причастным к тому, что с ней случилось. По всему выходило, что если очень постарался то мог бы: несколько часов – с девяти вечера до двух ночи его никто не в видел. Хотя, по его словам, он в это время проверял учебные работы, а Анна Самум еще раз подтвердила, что он отозвался сразу, как только она вызвала его по дзумеру.
Далее были приведены интересные, но никак не объясненные следствием факты: в коридорах второго уровня и уровнем ниже в ту ночь отсутствовал свет. А Мар Шторм – один из немногих, у кого есть возможность управлять коммуникациями древнего здания с помощью своей магии. Кроме того, именно протеже господина Шторма подняла тревогу и нашла девушку еще живой, что дает возможность предположить, что у полудракона, который скорей всего, в Академии представляет интересы именно Чертогов, могли быть сообщники. И вероятно, даже несколько сообщников.
Про цели участники разбирательства тоже много говорили.
Янка заметила, как внимательно и безразлично Шторм слушает эти доводы: наверняка ведь в душе он не так спокоен…
И только потом, когда высказались практически все представители циркуса и господин Кондор, как представитель Водопадного, слово перешло к ректору Надару.