– Фигня, – тут же заявил Дик. – Ничего не выйдет. У одноклеточных нет сознания, соответственно и памяти никакой нет. Из чего будет образ лепиться?
– Не фигня, – возразил, вскакивая, Вадим, – а гипотеза. Короче, ребятки, если это даже не будет работать, но вы грамотно все опишете, то из «ямы» вылетите пробкой. Всем коллективом!
Даник снова упал на половичок и оттуда высказал общее мнение:
– Еще чего! Я не для того отсюда весь хлам вытаскивал! Да здравствует «Яма»!
Мар Шторм
– Вот. Держи, Макс.
Некромант, в тот момент мирно поливавший комнатные цветы, чуть не выронил лейку. Но не выронил, а оглянулся.
В лаборатории у него всегда было зелено и светло. Помимо традиционно небольшого окна здесь располагалось около десятка вертикальных светильников дневного освещения, которые позволили ему вырастить у себя что-то вроде небольших домашних джунглей.
Профессор Максим Нырок любил повторять, что даже если ты – некромант со стажем, у тебя на маленьком кладбище должен расти большой куст сирени…
– Привет, Шторм. Каким ветром на этот раз? Говорят, драконы всерьез вознамерились вернуть тебя в Водопадный?
– Да. Жаль, не вовремя. Так ты взглянешь?
Макс поставил лейку, убрал со лба кудри.
– Что это?
– Ммм… палец. Кажется. Извини, не было времени выбирать косточку поинтересней. Это еще один мертвый дракон…
– и тебе снова надо знать имя и за что его убили? Шторм, я буду с тебя расписками брать…
– Легко. Все, что есть, буквально…
– Опять нищенствуешь? А, казалось бы, высокий маг, единственный в циркусе… ладно, я помню. «Подневольное» и так далее. Давай сюда… ого!
Мар склонил голову набок, внимательно разглядывая заинтересованного коллегу.
– Что «ого»?
– Действительно, свежая человеческая кость. Где ты их берешь?..
– Это от того… нехорошего человека, который, предположительно, ранил Нану Филин. Она проглотила криос. Следователь полагает, хотела укрыться от преследования в Академии, но не знала, где именно скрыт вход. Это еще старой системы безопасности остатки.
– Логично.
– На первый взгляд. Но зачем было глотать весь камень? Знала же, что это смертельно опасно. То есть, вариантов два…
– Да? Я думал, просто торопилась, вот и…
– Он с мой кулак. Как нужно было торопиться?
Макс пожал плечами. Мар закончил мысль:
– Я думаю, просто не хотела, чтоб ее подняли. Знала что-то, чего не хотела бы выдать при допросе драконам. И догадывалась, что живой не выберется. Но сама она не подтвердит, а вот этот господин…
– Что-то я не вижу с тобой тут следователей и экспертов…
– Официально это дело передано Чертогам: по официальной версии, Нана Филин с товарищами готовила ни много ни мало, переворот в Водопадном, даже хотела меня позвать. Чтоб я его возглавил, вероятно.
– Ты бы не стал?
– Нет.
– А что так?
– Тебе серьезно ответить, или доходчиво?
– Серьезно я и сам понимаю – отношения с другими чертогами, военная мощь Радужного, магическое превосходство верхушки твоего родного чертога. Это вот все…
– И статус, – добавил Мар. – Я – всего лишь один из пары сотен штормовых магов. Да, не самый слабый. Но и только. В чертогах имеет значение только наличие крыльев.
– Кстати, почему?
– Для них это важно. Так посмотришь?
Рука, потянувшаяся к следу от криоса, была остановлена на взлете.
– Ладно. Сядь вон, под циперус. И давай сюда накопители…
Круглое лицо Макса стало сосредоточенным, даже наметилась складка меж бровей. Он ушел в лаборантскую за материалом, когда вернулся, раскинул сетку и выставил накопители.
– Кость – очень хорошая основа для образа, – заявил он. – Но чтобы получить ответы, понадобится полихистр. Не будем заморачиваться с внешним сходством, маска же тебя устроит? Или ты хочешь, чтобы он потом еще официальные показания дал? Или куда-то сходил с тобой?
– Там было много костей, – пожал плечами Мар. – Если Тедору действительно нужны будут его показания, он сам все спросит.