– Думаешь, Тедору было надо именно это? – хмыкнула Клара, расслабляясь. – Да он в этой вашей науке вообще ничего не понимает. Просто ему доносят разное. Это ведь кажется, что у нас тут идиллия… на самом деле интриги, дрязги, все, как всегда. Вот ты говоришь, десять лет… Для нас с тобой это много. Для Тедора – не слишком много. Тем более что было, кому напомнить.
– Кому?
Мар упал спиной на простыни, увлекая Клару с собой. Она допила свое вино, поставила бокал на стол, уселась рядом, высверливая взглядом в следе от криоса на груди еще один огненный след.
– Не заживает. – Улыбнулась она. – Моя печать… как клеймо… Марик…
След действительно не заживал. Даже в Академии, через несколько лет после их последней встречи. Мар был уверен, что это навсегда.
– Что?
– Ты меня любишь?
– Да.
– А Кондор считает, ты просто используешь меня, как источник информации. А потом кинешь. Не дурак ли?
– Ты тоже меня используешь. Так кто напомнил Тедору обо мне и Ференсе?
– В начале весны, когда погода стала позволять, из Радужного прибыл гонец. С приказом немедленно доставить ко двору Верховного Сюзерена Ференса Шторма. Сам понимаешь, игнорировать такой приказ Тедор не мог. Он как-то отоврался, а сам отправил драконов по всем окрестным циркусам искать якобы сбежавшего твоего братца. Только они не нашли бы…
– Почему?
– По секрету-по секрерту… Марик, как ты думаешь, что должен сделать нормальный человек, когда ему нужно кого-то найти… живым или мертвым?
– Я бы сказал, – медленно ответил Мар, начиная догадываться, куда клонит Клара, – зовет некроманта.
– У меня было кое-что. Кое-что, что вполне могло хранить полноценный образ…
– Что?
– Тебе не понравится.
– Что, Клара?
– Веревка. С кровью. Его же тоже… Тедору нравилось забирать у него силу. Он говорил, она особенная. Не обычная неоформленная волна всего подряд… ну ты сам понимаешь. Он говорил – это как полет над ночным городом…
Мар зажмурился, не то прогоняя непрошенные воспоминания о брате, не то – другие, не менее настойчивые воспоминания.
Девочка с волосами цвета золотистой соломы, ее магия – песок у воды, запах лета и скошенной травы… и действительно полет. Он еще тогда, в пещерке у последней версты, подумал, что у них много общего, у этой девочки и у Фера, но предположить не мог, что настолько.
– Расстроился?
– Немного. Мне до сих пор кажется, что я мог спасти Ференса. Что-то сделать. Иногда думаю, что его убили из-за того, что Тедору показалось, будто от меня можно получить больше выгоды.
– Примерно так и было. Он был тогда очень зол… не контролировал себя. Да еще напился. Тедор почти не пьет алкоголь, но если выпьет, то не отличает своих от чужих и не может остановиться. К тому же ты был нужен мне, я бы не дала тебе рисковать понапрасну.
Мар вглядывался в лицо драконицы, запрокинутое, счастливое, яркое. Убить ее сейчас – ничего не стоит.
– Что сказал некромант? – спросил он незнакомым хриплым голосом.
– Он не отозвался. Марик…
Мар молча прижал к себе Клару, готовый простить ей все ее прегрешения за эти три слова.
Не отозвался.
Это могло значить что угодно.
Что его тоже заставили есть криос.
Что Клара перепутала веревки – мало ли кровавых веревок в доме, где регулярно кого-то убивают.
Что, наконец, кто-то сделал веревку вовсе не пригодной для призыва – например, опустил в кипяток.
Но… он не отозвался…
Клара шептала его имя.
Клара была просто женщиной, которую он любил. Любит. Его женщиной…
Время криоса придет потом. О нем можно не помнить.
Янка-Безымянка
«Да простит меня грозный Мар и все студентки его» – пробормотала Янка, запихивая в сумку очередную «очень нужную» книжку. Только не из библиотеки профессора Шторма, а из «секретного кабинета». Ну, просто рукопись, оказавшаяся среди учебников, была не полной, а судя по вступительной статье – в других тетрадях могло быть кое-что интересное и полезное для их коллективной работы.
Но если совсем честно, всю эту генетику невероятную, да еще и гибридную, Янка не понимала почти совсем – в их лицее тема рассматривалась скорей в историческом, чем в практическом ключе.