Химера!
Он схватился за концентратор, хотя, кажется, следовало хвататься за меч или кинжал: некромантия не умеет убивать, в отличие от стали.
Подбежав, он вдруг понял, что химера не атаковала Мара, а просто… просто лежала, положив клыкастую, отвратительно плешивую голову ему на колени.
Да это же тот самый щенок плешана! Только подрос слегка. Ну и мерзость, если взглянуть при свете дня…
Детеныши химер до определенного возраста не умеют становиться невидимками и не владеют сменой формы. Должно быть, этот принял отряд за свою стаю. Но как ему удавалось незаметно идти с отрядом столько времени? Несколько вёрст…
Роланд подошел ближе и увидел, что рука мага лежит на шее зверя, аккурат между горбом и головой.
Тварь обернулась, показав оскаленные зубы и антрацитовые глаза-плошки.
– Мар! – окликнул капитан грифонов, опасаясь подходить близко.
Маг зажмурился, перевел на него взгляд. Сказал беспомощно:
– Тащится за нами от самых пещер. Хоть имя придумывай…
Он убрал руку, но химера не подумала отходить, нехорошо пялясь на гостя.
Несмотря на холод, на лице мага видны были капельки пота, волосы слиплись, в них тоже плясали снежинки. Круги под глазами и вовсе превратились почти в синяки.
Все было понятно без слов. Роланд тихо спросил:
– Встать сможешь? Давай руку.
Но Мар Шторм, как всегда бывало, поднялся сам, двумя руками придерживаясь за каменную стенку портала.
– Упрямый ты…
Тварюшка метнулась куда-то в тень среди камней, и словно ее и не было.
– Нормально.
Мар шагнул вперед, качнулся, повис у приятеля на плече. Но тут же, словно обжегся, отстранился, вернул себе равновесие.
– Обед готов, – сказал ему Роланд. – И лекарь ждет. Я буду искать добровольцев для криосов… может…
– Не так.
Маг остановился, зачем-то снова надолго уставился в небо. Но оттуда озарения не пришло, и он качнул головой, на что-то решаясь.
– С вами идет наставник с абитуриенткой Академии. Девушка дала мне клятву… да не смотри так, Клара заставила. Грифоны и некроманты в циркусе будут нужны. Она – нет. Пусть готовится.
Роланд смотрел на мага несколько долгих мгновений, но кивнул. Он-то знал, что криосы Мара Шторма, магистра Академии, еще ни разу не применялись на людях… да вообще на ком бы то ни было. Но сейчас главное, что они у Мара были вообще.
За три круга до этого
За высокими, темными от копоти и времени окнами, казалось, плыли вечные сумерки. Там мело. Снегопад заслонял горные вершины циркуса, даже ближайших крыш не было видно – белое густое марево.
Древнее здание Академии казалось вымершим. Во всяком случае, здесь, на верхней галерее, где обычно всегда много народу, было пусто и тихо.
Еще бы! Зато в нижних залах – много яркого света, фальшивых улыбок и дорогих тряпок.
Драконы. Прибыли. Явились, не запылились!
По галерее стремительным шагом летел высокий широкоплечий мужчина средних лет, в длинном, видавшем виды меховом плаще поверх преподавательской мантии.
– Ректор! – окликнул его кто-то, выглянув из бокового выхода. – А что…
– Не сейчас! – рыкнул он в ответ.
Окликнувший тут же замолк. Ректора Надара старались лишний раз не злить. Он, безусловно, не дракон и даже, кажется, не маг… но в каком-то смысле поважнее и тех и других.
Ректор Надар был в бешенстве. Но злился он от бессилия – и от череды возможностей, которые были упущены, а теперь их не вернешь.
Галерея закончилась нижним залом Ректорской башни. Это одна из самых старых частей комплекса, и единственное, кроме галереи, полностью открытое, не углубленное ни под землю, ни в пещеры склонов горы Школьной, одной из самых высоких в циркусе Скальда.
Древние строили с размахом – может, владели каким-то секретом, а может, тогда людей было больше, кто знает. Все новые помещения куда скромнее. И окна не в полстены, и переплеты оконные – чаще. Секрет чистых и прочных стекол давно утерян. Как и многие другие секреты.