7.
Янка-Безымянка
Она устала бегать от семьи к семье и выспрашивать, не видел ли кто из них мужчину с тремя маленькими мальчишками. Никто не видел, и ей оставалось уговаривать себя, что надежда еще есть, ведь есть крепость. И вообще, не весь город еще потерян.
Оставалось вернуться к телегам и ждать, что решат грифоны. Насмотревшись на раненых усталых беженцев, которые представления не имели куда дальше идти и что делать, Янка все больше нервничала: почему солдаты медлят? Они же «летучий отряд», а не «ползучий»!
Немногословный грифон, оставленный дежурить подле раненых, кивнул ей, позволив посидеть подле наставника, который так в себя пока и не пришел.
Янка втихаря ухватила его за холодные пальцы здоровой руки: сдержанный, а иногда и попросту угрюмый, Арем в этом путешествии стал для нее неожиданно значимым, важным человеком. Очень хотелось, чтобы он выжил и пришел в себя, и узнал, что она вела себя благоразумно, помогала по мере сил и никому не мешала.
Арем никак не среагировал на ее жест, а грифон неожиданно пояснил:
– Он под снадобьями, иначе рехнулся бы от боли.
Янка кивнула. Спросила:
– Я могу как-то помочь? Все заняты делом, а…
– Постирать бинты. Док делал перевязку, вон там мешок. Воду не грей, а то кровь не отстирается, мыло – в ящиках под коробкой. Как простираешь, надо будет их в кипяток. Ведро с водой и камни – вон там, под телегой…
Инструкции были простыми, дело – понятным. В конце концов, дома ей все время приходилось стирать пеленки.
Янка устроила камни подальше от прохода и от всего, что может загореться, установила прямо на них ведро с водой. Пусть греется, пока она занимается тряпками…
Но к стирке она даже не приступила, когда в пещеру быстрым шагом вошли сразу несколько солдат-грифонов и остановились прямо напротив. Два грифона и их капитан.
Янка застыла. Перевела взгляд с одного лица на другое. Очень медленно сложила бинты обратно в мешок.
Подошла к телеге, сказала дежурному:
– Я не успела, за мной пришли. Но вода там… кипятится. И я… все приготовила. Не забудьте.
Потом вернулась к капитану.
Тот отвел взгляд и пояснил очевидное:
– Маг не смог открыть портал, но время не терпит. Вы дали ему клятву. Он требует исполнения. Прямо сейчас.
– Куда идти?
Взгляд невольно метнулся к телегам – если бы наставник Арем был в сознании, может, он придумал бы, что сказать и как отменить неотвратимое. Солдаты тоже старались на нее не смотреть, как будто на Янку вдруг повесили дополнительное проклятие.
Маг ждал ее в маленькой полутемной пещере. Она не узнала бы его, если бы не знала, что это он: кажется, перед тем, как обратиться к силе криосов, он сначала исчерпал до предела собственный магический ресурс.
Сверкнул на нее глазами:
– Клара… объяснила тебе, что собиралась делать?
– Сказала только, что ей нужна моя магия. И повесила на шею камень. Тяжелый.
– Криос.
Маг помолчал, изучающе наблюдая за Янкой. Она же почему-то спокойно ждала, что он скажет еще. Потому что, кажется, у нее появилось, что ему предъявить.
– Я заберу часть твоей магии с его помощью. Постараюсь забрать только часть. Это нужно, чтобы открыть портал, иначе наш трехдневный марш теряет всякий смысл. Для того, чью магию забирают, это болезненная процедура. Будет больно.
– Господин Вальдемар Шторм… – вспомнила она имя мага, и даже смогла произнести его, не дрогнув голосом.
– Мар. – оборвал он вдруг ее резким жестом. – Впрочем, не важно.
– Мар Шторм. Я должна предупредить…
– Что?
– Я не… Маг-у-Ратуши, кристалл, определяющий магический потенциал выпускников на торжественном сборе в Первом Заполье, ничего во мне не нашел. Никаких магических талантов. Никлас вам тогда правду сказал: я увязалась за караваном, потому что решила, что камень ошибся. Он иногда ошибается…
Мар вдруг почти прянул к ней, уставившись в глаза. Она впервые рассмотрела, что глаза у него – туманно-синие, как весенний непрочный лед. В глазах мелькнуло изумление и… обреченность? Решительность?