— Где ты пряталась все эти годы? — спросил он.
— Где-то, куда я надеюсь никогда не вернуться, — честно ответила Ариадна.
— Тебе повезет, если я позволю тебе покинуть это место, — сказал Астерион, переставляя ногу, так что она еще сильнее прижалась к нему. Ариадна не успела ответить, как раздался еще один рев толпы, и на арену вышла группа из десяти мужчин, у большинства были связаны руки.
— Они все будут сражаться друг с другом? — спросила она.
— Последний выживший — цель игры, — объяснил Астерион. — Обычно кулачные бои — это разминочные раунды. С наступлением ночи все становится немного серьезнее, и в ход идет оружие.
— Они дерутся насмерть?
— Все зависит от того, на что сделана ставка. Это хороший способ улаживать споры. У нас много враждующих банд, но смертельная схватка случается нечасто.
— Значит, единственное правило — никаких правил? — спросила Ариадна. Как она могла не знать об этом месте? Если бы Минос знал, он бы наверняка вывел жриц на арену, чтобы проверить их мастерство. Обучение в Храме было гораздо более жестоким, и хорошо обученная жрица могла бы зачистить арену.
— Есть правила. Никаких животных, никаких детей, никакой смерти, если это не согласовано обеими сторонами. Они должны доказать, что достаточно хороши, прежде чем войдут в Лабиринт.
— У тебя есть настоящий Лабиринт?
Астерион указал на огромные рычаги по бокам арены.
— Этот в верхней части можно убрать, открыв Лабиринт внизу. Он используется максимум два раза в год, и это испытание. Большинство недостаточно хороши, чтобы я согласился позволить им попробовать его.
— Почему?
— Потому что он предназначен для убийства людей.
— Тогда почему кто-то должен быть настолько глупым, чтобы попытаться это сделать? Деньги?
Астерион задумался, прежде чем наконец признал:
— Деньги, слава и шанс стать моим стражем, Медузы или Аида.
Ариадна тихо присвистнула.
— По крайней мере, ты знаешь, что получишь лучшее, я полагаю.
— Тебя действительно ничего из этого не беспокоит, не так ли? — удивленно спросил Астерион.
Ариадна провела пальцами по мягкой щетине его бороды.
— Мир уродлив и жесток. По крайней мере, здесь есть правила, а на улицах их нет.
— Однажды я заставлю тебя поделиться некоторыми из этих секретов, милая, — тихо проговорил Астерион.
— В твоих снах, Дис.
— Если ты появишься в моих снах, я гарантирую, что это будет не для разговора. — Ариадна рассмеялась, прежде чем повернуться и посмотреть на бои под ней.
Ариадне пришлось признать, что никто не выходил на арену, не имея подкрепленных навыков. Минос всегда поощрял соревнование между девушками, и ей приходилось упорно бороться, чтобы убедиться, что она не окажется с кинжалом между ребер, когда пойдет спать ночью. Ей нравилось быть лучшей, нравилось сражаться и побеждать. Хорошо, что Астерион сказал, что никогда не позволит ей оказаться там, потому что ее дерзкая жестокая натура была бы рада попробовать.
Когда закончился первый уровень драк и начался второй, Астерион наклонился вперед и прошептал:
— Если бы не знал лучше, я бы сказал, что все это насилие возбуждает тебя.
— От этого дух захватывает, как иначе? — сказала Ариадна. Астерион лениво провел пальцами по разрезу ее платья, чтобы коснуться ее голой кожи. Когда она не остановила его, он сделал это снова, поглаживая ее и заставляя мурашки пробегать по ее коже.
Он контракт, помнишь?
Она помнила, но ей было все равно. Ариадна снова прижалась к нему и почувствовала его твердость у своего бедра.
— Похоже, я не единственная, кого это возбуждает, — не удержалась она.
— Разве можно меня винить? Я смотрю бои, и ко мне прижимается задницей прекрасная женщина, — ответил Астерион, движения его руки пошли выше, словно он бросал ей вызов остановить его. Она прислонилась к нему спиной, откинувшись на его плечо, чтобы он мог заглянуть под ее платье.
— Ты навлекаешь опасность, сладкая.
— Я? Я думала, что использую тебя только как удобное кресло. — Она слегка прижалась к нему задницей, и его рука сжала ее бедро.
— Если ты скажешь мне остановиться, я это сделаю, — неожиданно сказал он.
Ариадна повернула голову, чтобы поцеловать его крепкую шею.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался. — Она повернулась к арене, не видя ее, ожидая, что сделает Астерион. Его рука на ее бедре возобновила свои медленные круги, двигаясь выше и сводя ее с ума, поскольку осторожно избегала того места, куда она хотела, чтобы та попала. Его длинные пальцы достигли ее бедра, и он остановился, когда обнаружил голую кожу вместо нижнего белья.