Тренировочная комната представляла собой прямоугольную яму с песком в углубленном полу. Минос все еще был достаточно физически здоров, чтобы брать на себя даже своих лучших учеников, и любил сам контролировать некоторые аспекты их обучения. Ариадна остановилась у деревянной колонны, чтобы посмотреть, как он держит руку девушки в замке за спиной. Ей было около десяти лет, и ее маленькое лицо было красным от гнева и смущения.
— Подумай, девочка, как ты выберешься из этого, не сломав руку? — Минос потребовал, уклоняясь от удара, который девушка нацелила ему в колено.
Правая рука Ариадны болела, и она боролась с желанием потереть место, где он сломал ее примерно в том же возрасте. Минос все еще не видел ее, но глаза девушки, полные боли, остановились на ней, и Ариадна сделала небольшое движение левой рукой. Левая рука девушки сжалась в кулак и замахнулась назад в мощном ударе, направленном между ног Миноса. Удар сильно ударил по защите для паха, которую он носил, и мужчина отпустил ее, дернувшись от удивления. Девушка перекатилась и вскочила на ноги за считанные секунды, складки ее тренировочного хитона были испачканы грязью и потом. Ариадна громко хлопнула в ладоши, и яростное внимание Миноса обратилось на нее.
— Молодец, девочка. Я обнаружила, что ничто не замедляет ловеласа так, как хороший удар по яйцам, — произнесла Ариадна.
— Это комплимент от самой Верховной Жрицы, — ответил Минос, выпрямляясь из боевой стойки.
Девочка повернулась к Ариадне и дважды ударила ее кулаком по маленькой груди.
— Удавка.
— Продолжай, ты тренируешься в метании копья с Рысью, — сказал Минос девочке, и она поклонилась, прежде чем поспешить прочь. Минос проводил ее взглядом, прежде чем повернуться к своей гостье. — Если она сможет сдержать свой характер, она однажды станет хорошей жрицей.
— Немного огня — это хорошо.
— Только если я смогу направить его, — произнес Минос, присоединяясь к ней на верхней ступеньке. — Как прошло с Ботсарисом?
— Легко. Блуждающий взгляд этого человека сделал его доверчивой целью.
— Это было в новостях сегодня утром. Твоя кошачья колыбель заставила всех сообщников Ботсариса наложить в штаны и подумать, что они следующие. Не могу сказать, что я когда-либо одобрял то, что ты это делаешь, но это стало символом страха, и я уважаю это.
Ариадна рассмеялась, как он и ожидал. Смеяться над его шутками, заставлять его думать, что она любит и уважает его, и продолжать притворяться, что она не хочет выдавить ему глаза пальцами.
— Сообщники должны были повестись на фотографии как доказательство того, что его убили, потому что он был грубым ублюдком, а не из-за его незаконных деловых связей.
— Они думают о своих собственных жирных шкурах. Я позволю им немного помучиться, прежде чем заставлю их заплатить мне за доказательства, которые у меня есть против них.
Это была цена, которую пришлось заплатить жене Боцариса за услуги Храма. Достаточно доказательств для Миноса, чтобы шантажировать своих партнеров и забирать неплохую долю от их будущих доходов. Иногда этот человек был дьявольским, но Ариадна не могла отрицать, что он знал, как выжать каждую причитающуюся ему драхму. Она последовала за ним в его шикарный кабинет и терпеливо ждала, пока он не скажет ей сесть.
— Я бы очень хотел, чтобы ты вернулась в безопасность Храма, малышка Удавка, — сказал Минос, садясь за дубовый стол.
— Ты же знаешь меня. Мне нравится мое уединение и тишина после того, как я так долго жила в общежитии с вечно спорящими девушками.
— Ты же знаешь, я бы не ожидал, что ты будешь спать в общежитии! У тебя было бы прекрасное место, больше и гораздо безопаснее, чем то крысиное гнездо, в котором ты сейчас живешь.
Ариадна прикусила язык. По крайней мере, крысиное гнездо было приличным, и никто не пытался пробраться в ее комнату посреди ночи.
Минос открыл свой ноутбук и ввел пароль. Ариадна и половина Греции были бы рады заполучить ноутбук Миноса. Соратники Ботсариса были не единственными, на кого у него был компромат, и если бы они все не боялись утечки или визита одной из его жриц, Минос был бы мертв уже много лет назад.