Комнаты Белладонны воняли бродящими травами и гниющими экспериментами. Одна из ее жертв все еще лежала на анатомическом столе, где она разрезала их, чтобы посмотреть, что ее новый яд сделал с их внутренностями. Белладонна не просыпалась ото сна, пока яд, который Ариадна капнула ей в рот, уже не проник в ее горло.
— Ты шлюха… — прохрипела Белладонна, когда черные линии растеклись по ее прекрасному лицу. Ариадна только улыбнулась, когда белая пена вырвалась изо рта убийцы и растеклась по ее кровати. Не веря, что у мастера ядов недостаточно иммунитета, чтобы пережить то, что ей дали, Ариадна перерезала ей горло, чтобы убедиться, что та чудом не воскреснет.
Залы Храма были тихими, когда ноги Ариадны направились к спальне Миноса. Она думала, что с наступлением этот момент, она будет полна нервного возбуждения, но было только смертельное спокойствие, когда настало ее время мести.
Комнаты Миноса были освещены свечами, Мастер Ассасинов ненавидел спать в темноте. Ариадна рассмеялась, когда Лия рассказала ей об этом, а затем остановилась, поняв, откуда Лия могла знать, как выглядит спальня Миноса. Лия всегда защищала ее, даже когда Ариадна была слишком глупа, чтобы понять, почему ее сестру вызвали посреди ночи.
Старый гнев скрутил кишки Ариадны, когда она стояла у изножья его кровати и смотрела на человека, который был ее отцом, наставником и предателем. Человека, который заставил ее убить собственную сестру, зная, что это с ней сделает. Человека, который превратил ее в своего холодного, бесчувственного монстра. Ее недавние переживания изменили ее, потому что, когда Ариадна посмотрела на спящего Миноса в его постели, она не увидела тирана, вызывавшего у нее такой страх на протяжении многих лет, а только жалкого старика, отнявшего у нее так много. Ее время с Судом Стикса показало ей, что такое настоящая сила.
Ариадна разбудила Миноса быстрым ударом в горло. Ошеломленного и задыхающегося от боли, она вытащила его из кровати и потащила в тренировочный атриум в центре особняка. Она могла видеть тени других убийц, разбуженных проклятиями Миноса.
— Как долго я ждала этой ночи, отец, — сказала она, поднимая его на колени.
— Ты… — простонал он, предательство и ярость были в его глазах.
— Да, я. Ты действительно думал, что я не накажу тебя за то, что ты сделал с Лией? За то, что ты сделал со мной? — произнесла она, обматывая свои золотые нити вокруг его шеи.
— Это необходимо, Ариадна? Ты высказала свою точку зрения. Ты хочешь расторгнуть свой контракт? Я подпишу его, — ответил Минос, хрипло дыша.
— Заткнись, — прорычала Ариадна.
Девушки теперь стояли вокруг провалившегося пола, неуверенно наблюдая. У некоторых в глазах был страх, но у большинства был огонь.
— Я — Удавка, Верховная Жрица этого Храма, — окликнула их Ариадна. — Сегодня вечером справедливость восторжествует для моих сестер, которые страдали и умерли под властью этого ублюдка. Если хотите бросить мне вызов, пожалуйста. — Но никто не собирался выходить вперед, даже когда Минос проклинал их всех как трусов. Ариадна больше не колебалась.
— Увидимся в Тартаре, — прошипела она и натянула свои золотые нити. Минос боролся, руки тянулись вверх, его удары били ее по ребрам, но она держалась изо всех сил, пока его глаза не выпучились, а кровь не потекла из порезов на руках и горле. Ариадна пнула обмякшее тело в песок и глубоко вздохнула, глядя в ночное небо над собой.
Эреб сидел на краю крыши, одна нога свисала, и его тени клубились вокруг него. Астерион и Танатос стояли и смотрели, выступая в качестве свидетелей и поддержки, если она понадобится.
Девушка шагнула вперед, одна ее рука была перебинтована, и Ариадна узнала в ней ту, которой она помогла несколько недель назад. Своей здоровой рукой она дважды ударила кулаком себе в грудь.
— Удавка, — сказала она, опускаясь на колено.
— Нет, стоп, это не… — ответила Ариадна, когда девушки опустились одна за другой, чтобы поклясться ей в верности. — Нет! Прекратите! Я не ваша новая хозяйка. Ваш хозяин мертв, и вы никому ничего не должны. Понимаете меня?
— Тогда что нам делать? — спросила девушка, неуверенно глядя на нее. Ариадна поняла этот страх, когда тебе некуда идти, кроме как на улицу.
— Это место станет тем, чем ему суждено быть. Домом для сирот, которые придут и останутся тут, где им помогут. Больше никаких убийств, никаких сражений. Вы сестры, и вы будете вести себя соответственно, — сказала Ариадна и прищурилась. — Это единственное правило, которое я вам оставляю, и если я услышу, что вы его нарушили, вас ждет та же участь как хозяина.