— Ну, что тебе, тики? Взгляните, Максим, это одно из самых забавных существ нашего маленького мира, — она посадила зверька Максиму на колени, и тот, как ни в чем не бывало, начал обнюхивать его руки. Потом огромные круглые глаза зверька остановились на лице Максима, и он смешно заморгал густыми, длинными, как у человека, ресницами.
— Видите, как он удивлён? — рассмеялась Миона.
Но тики уже спрыгнул с колен Максима и пустился наутёк. Миона проводила его взглядом, чуть слышно вздохнула:
— Но иногда я, действительно, видела вас, Максим. Через Центр дальней связи и спутник-ретранслятор, следящий за районом Вормалея. Чаще всего это было, когда вы попадали в какую-нибудь беду. Тогда по всему кораблю звучал сигнал тревоги: теперь ведь Кибер следил за вами через ваш элемент. В таком случае мы с Этаной бросались в Центр связи.
Кибер мог справиться со всем и без нас, ему сразу было дано указание ограждать вас от любых опасностей с одним, правда, условием, — чтобы все действия по отношению к вам маскировались под естественные природные явления. Но такова была традиция. К тому же, Кибер мог перестараться. Машина остается машиной.
Словом, мы с Этаной бежали в Центр связи, и Этана сама контролировала действия Кибера. Мне, естественно, следовало сидеть не двигаясь, не произнося ни звука. Но как — если бы вы знали! — я переживала за вас! В такие минуты вся Земля казалась мне сплошным скопищем ужасов. До сих пор не могу вспомнить без содрогания, как загнали вас на дерево волки. А эта метель, когда вы заблудились с больной Мариной! Что было бы, если мы не вывели вас к лесной избушке и не направили луч света на окно? Мы могли, конечно, прекратить и снег и ветер. Но это потребовало бы такого мощного воздействия на циклон, что всполошило бы всех ваших синоптиков. Разве могла пойти на это Этана?
Ее больше всего заботило, как бы люди не увидели в действиях Кибера чего-нибудь неестественного, как бы вы сами не догадались, что вам кто-то помогает. Смешно! Ведь я-то хотела совсем другого. Мне почему-то хотелось, чтобы вы, наоборот, знали меня, думали обо мне, хотели меня видеть. Впрочем, Этану это не очень беспокоило: Кибер не мог выполнить ни одного моего желания. И никто, ни Этана, ни я, не вспомнил, что ведь элементы связи, мой и ваш, имеют обратную связь, правда, слабую, на уровне подсознания, но действующую не только через Главный кибер, но и через автономное кибернетическое устройство челночка.
Я поняла это много позже. А тогда… Тогда я просто чувствовала, что вы не забыли обо мне, чувствовала вашу тоску, ваше желание найти меня, чувствовала, что и вы догадываетесь, как много я думаю о вас, с каким волнением слежу за вами. К тому же мне было известно уже, что, подключаясь к системе дальней связи, вы ощущаете запах астийского эдельвейса, а этот запах… — она в смущении замолкла, ласково поглаживая снова забравшегося к ней на колени тики и следя взглядом за одинокой чайкой, вьющейся над бухтой.
— А этот запах? — напомнил Максим.
— Этот запах должен был обязательно напомнить вам обо мне. Потому что в тот день, когда мы узнали друг друга, я только что помыла голову экстрактом ингрезио, а несколько волосинок осталось на вашей руке…
— Вы заметили даже это?
— Я увидела это позже, когда Этана, желая подтвердить мое легкомыслие, показала всю сцену на озере в иллюзионории. Сама она не обратила на это внимания. А мне сразу стало ясно, что теперь никакие старания Кибера не собьют вас с толку.
— Так оно и было, Миона, — сказал Максим. — Больше того, я будто видел вас.
— Видели меня?!
— Да, всякий раз, когда возникал этот запах. Я не только вспоминал о вас. Вы будто являлись мне. Такая добрая, ласковая. И всегда другая. Сначала девочка, потом девушка…
— Если бы знала Этана!
— Она не хотела, чтобы я помнил о вас?
— Она хотела, чтобы о нас не знал никто, ни один житель Земли.
— Зачем же она вживила мне элемент связи? Только чтобы изучать как подопытного кролика?
— О нет! Сейчас я точно знаю, что в отношении вас у нее были далеко идущие планы. Но. Я не утомила вас своим рассказом?
— Нет-кет! Продолжайте, прошу вас!
— Хорошо. Только проводим закат, это так красиво. И погрейте мне руки, что-то совсем закоченели.
В воздухе, действительно, стало прохладнее. Подул ветер. А солнце, как огромный плавящийся изумруд, готово было нырнуть в пылающее море.
Максим поспешил снять пиджак и, набросив на плечи девушке, заключил ее тонкие пальцы в свои большие горячие ладони. Ока теснее прижалась к нему:
— Так вот я и жила в то время. Между иллюзионорием и Центром дальней связи. На много месяцев зал с матовым светильником стал единственной отрадой в моей жизни.
И Этана охотно отпускала меня в этот мир иллюзий, строго следила, чтобы Кибер все время разнообразил наши «встречи». Вы тоже постепенно «взрослели». Менялись наши игры. Сердечнее становились отношения. Но время шло, и я начала понимать, что все это не больше, чем красиво сделанный спектакль.
А мне хотелось видеть вас самого, хотелось ка Землю, к людям. Я умоляла Этану как могла. Однако единственное, чего я добилась, это разрешение вновь посещать в челночке Тинто. Могла я выходить и на берег, если кругом никого не было. Могла плавать в озере. Но подземный туннель был теперь намертво заблокирован Кибером. Зато на челночке был свой Центр связи, свой маленький кибер, и я могла через спутник-ретранслятор наблюдать за районом Вормалея, видеть кордон, Отрадное, все ваши игры, забавы. Теперь я хорошо представляла и Диму, и Марину, и Костю с Федей.
А однажды узнала, что вы собираетесь идти на Тинто. Как взволновало и встревожило меня это ваше намерение! Наверное, я должна была сказать об этом Этане. Но я сохранила это в тайне. Я становилась совсем землянкой.
Все последующие дни я провела в челночке на Тинто.
Я видела, как оставили вас одного товарищи, видела грозу, которую вы пережидали на дереве. И вот мы снова были почти рядом: вы на вершине Лысой гривы, один, на ветру, на холоде, я — в теплом уютном Центре связи челночка. И мне захотелось порадовать вас, хоть чем-нибудь. Я подняла челночок почти к самой поверхности озера, отключила защитное поле и исполнила свою любимую «Звездную симфонию».
Я знала, что вы слышите меня, кибер челночка подключил ваш элемент к системе связи, и вы чувствовали, переживали почти то же, что и я. Это было одно из неучтенных Этаной несовершенств малого корабля: кибер челночка беспрекословно подчинялся его пилоту. Видимо, в норме несовершеннолетний гражданин Системы просто не допускался к пилотированию челночком. Ко не могла же Этана все время держать меня возле себя!
Потом вы спустились к воде. Как мне хотелось выйти к вам навстречу! Однако я нашла в себе силы удержаться от этого. Только тогда, когда, бросив последний взгляд на озеро, вы пошли обратно к Лысой гриве, нервы мои не выдержали, и я, забыв все предосторожности, взметнула челночок в небо.
Это было большой сшибкой. Лишь на другой день, вернувшись на Тинто и отыскав вас через Центр связи, я поняла, что случилось несчастье. Но что могли сделать я и небольшой кибер челночка? Главный кибер нашел бы выход и из такого положения. А я только металась по челночку, ревела, как последняя земная дуреха, и наконец решилась на величайшую глупость: включилась в земную радиосвязь и вызвала к вам вертолет.
Как же мне попало за это от Этаны! Мне снова было запрещено пользоваться челночком. И снова я могла видеть вас только через Главный центр дальней связи. Помню, как страшно было, когда вы забрели в болото. И ничем невозможно помочь! Кибер быстро определил направление, по которому можно выбраться из трясины. Но как подсказать его вам? Этана сориентировала на него ваш элемент связи.
Я знала, что теперь вы ощущаете запах астийского эдельвейса. Он должен был звать вас. Но вы так долго не догадывались об этом! Сколько я ни старалась, вам внушить, сколько мысленно ни молила ползти на этот запах. Но все обошлось. А главное — я поняла, почувствовала, что вы снова вспомнили обо мне.
Потом был Зуб Шайтана. Страшный, кошмарный день восхождения на скалу. Знали бы вы, как всполошилась Этана! Ведь через вершину Зуба проходила линия дальней связи: спутник-ретранслятор — Тинто, там стояли наши усилители. Этана была уверена, что на скалу не поднимется ни один человек. А вы поднялись! Вы сделали то, что не сделал бы, наверное, ни один юноша Системы. Я восторгалась вами. Радовалась за вас. Гордилась вами. И готова была умереть от страха. Ведь надо было еще спуститься с вершины, что в тысячу раз труднее всякого подъема. А вы словно забыли об этом. Но день уже близился к вечеру. И я не выдержала и прямо сказала об этом в передатчик голосовой связи.
О, каким взглядом одарила меня Этана! Она опять, конечно, думала лишь о том, как бы не поразить вас чем-нибудь необыкновенным. Но я уже не обращала на нее внимания.
О какой предосторожности могла идти речь, когда вы были на краю гибели! И страх овладел вами, я видела. Да и могло ли быть иначе? Вам ничего не было видно оттуда сверху.
А стена казалась гладкой, как стекло, только я могла заметить кое-какие неровности. И я начала подавать вам советы. Прямо. Голосовой связью. Этана больше не препятствовала мне. Видимо, ни она, ни ее хваленый Кибер не смогли придумать ничего лучшего. Наконец вы были на земле. А я упала в кресло и расплакалась. То ли оттого, что так долго сдерживала в себе нервное напряжение, то ли оттого, что… — Миона вдруг смолкла и низко склонилась над пушистым тики, сладко дремавшим у нее на коленях.
Максиму захотелось пригладить ее рассыпавшиеся волосы. Но она уже выпрямилась: