— Да, и потому я позволю себе, по нашему земному обычаю, поздравить Миону и подарить ей в этот день то, что, кажется, доставит ей хоть небольшую радость. — Он подошел к Мионе и, поцеловав ее в щеку, подал цветущие ветки аулоро.
— Аулоро! — воскликнула Миона, вся вспыхнув от смущения и радости. — Спасибо, Максим, — прошептала она чуть слышно, прижимая к груди подарок.
Этана снисходительно улыбнулась. Но Максим успел заметить, что ей едва удалось скрыть удивление и досаду, видимо, она не ожидала ничего подобного. Впрочем, это продолжалось доли секунды. В следующее мгновение она обратилась к нему с прежней ледяной улыбкой:
— А^теперь, по обычаю нашей Системы, я попрошу вас пройти к дереву мудрости и принять участие в ритуале, который по традиции совершается у нас, когда молодой человек становится гражданином Системы.
Они вышли через противоположную стену здания в сад и остановились у невысокого дерева с крупными розовато-коричневыми плодами. Миона сорвала один из них.
— Плод дерева мудрости, — сказала Этана, — может сорвать лишь совершеннолетний гражданин Системы и оделить им только самых близких ему друзей.
Миона снова порозовела от смущения. Но тут же разломила плод на три части и подала одну из них матери, другую Максиму.
Максим надкусил плод. Он оказался вяжущим и горьким, точно яблоко-дичок, но стоило проглотить его, как мозг начал работать как-то особенно чётко, мысли приобрели небывалую законченность и ясность.
Несколько минут прошло в молчании. Глаза Этаны чуть смягчились, на миг в них мелькнуло что-то похожее на грусть. Она подошла к Мионе и положила ладони ей на голову:
— Отныне мы равны, Миона. Во всем без исключения. Сегодня утром ты в последний раз назвала меня мамой, а я тебя дочкой. Теперь ты пойдешь своим путем. Будь счастлива, Миона!
— Благодарю тебя, Этана.
Две женщины на мгновенье прижались лицами друг к другу, и Этана быстро отошла от дочери:
— Прощайте, друзья. Теперь я должна покинуть вас обоих и заняться неотложными делами. — Она протянула к ним руки ладошками вперед и скрылась за деревьями сада.
Миона подняла на Максима огромные, наполненные слезами глаза, смущённо улыбнулась:
— А сейчас я приглашаю вас к себе, Максим, — сказала она, по-прежнему прижимая к груди цветущие ветки аулоро.
Они вышли из сада, спустились с дворцового холма, поросшего с этой стороны густым лесом. Миона молчала, лишь время от времени бросая на Максима смущеннорадостные взгляды. Он тоже не говорил ни слова, все еще под впечатлением встречи со старшей инопланетянкой.
Впрочем, путь оказался недлинным. Лес скоро расступился, открыв широкую поляну с небольшой красивой виллой из желто-белого камня.
— Это и есть моё гнездышко, — сказала Миона, пропуская.
Максима в уютный внутренний дворик. — Видите, сколько здесь всего земного. Вот ваши гладиолусы, пионы, даже куст жасмина. Здесь, на корабле, есть цветы и с других планет, привезенные в Систему нашими астронавтами. Кстати, аулоро тоже не наш. Но какая это прелесть! — она склонилась над небольшим бассейном и бережно укрепила там ярко-алые ветки чужанина. — Пусть растет и напоминает о вас. Вы доставили мне такую радость! — она встала.
— А теперь позавтракаем, как это принято у вас на Земле. Пройдемте сюда, — Миона провела Максима в небольшое помещение овальной формы, сплошь задрапированное белой шелковистой тканью. Несколько вазонов с цветами стояло здесь вдоль стен, Массивный клавишный инструмент возвышался слева у входа. А в центре комнаты стоял, круглый стол, уставленный незнакомыми Максиму яствами в красивой золотисто-розовой посуде.
— Садитесь, Максим. Я нарочно устроила все это немного по-земному. Но угощать вас буду только нашими блюдами. Согласны?
Он устроился в удобном мягком кресле. Она села напротив:
— Мы не пьем напитков вроде ваших вин. Но у нас есть много тонизирующих плодов и ягод… Нет, это не то, что плоды дерева мудрости! — рассмеялась Миона. — Там большую роль играет ритуальная сторона. А попробуйте вот это…
Сочная мякоть крупных янтарных ягод в самом деле действовала подобно вину: чувства обострялись, исчезала скованность, все начинало казаться более легким, доступным. Но мозг продолжал оставаться ясным, даже, пожалуй, яснее обычного.
Миона тоже проглотила несколько ягод. Глаза ее заблестели ярче. Она встала и пересела ближе к Максиму:
— Максим, милый! Пусть вас не расстраивает холодность Этаны. Так принято там, в мирах Системы. Я сама цепенею, когда вижу это в иллюзионории. Но сегодня, сейчас, я хочу, чтобы ничто не омрачало вашего настроения. Скушайте вот это, — она пододвинула к нему вазочку с тонко нарезанными дольками какого-то фрукта, взяла кусочек себе.