— А почему вы без пиджака, в изодранной рубахе?! И… у вас всё лицо в крови!
— Чепуха! Пиджак я подостлал под вас, чтобы удобнее было спать, там он и остался. А изодранная рубаха и кровь… Эти ваши цветочки могут, оказывается, и царапаться, если продираться через них не очень осторожно. Кстати, и ваше платье…
Этана окинула себя быстрым взглядом, на миг задумалась. И вдруг поняла все:
— Так вы действительно смогли перебросить гравилёт, а затем вынесли меня из купола?
— Что оставалось делать?..
— Максим!.. — Этана мгновенье смотрела на него так, словно впервые увидела. И вдруг все сметающая волна нежности взметнулась в глазах инопланетянки. — Максим, дорогой, милый… — она обвила руками его шею и крепко прижалась лицом к его лицу.
Максим осторожно отстранился от неё, снял с плеч ее руки:
— Не нужно так, Этана…
Она вздрогнула, мгновенно побледнела и как-то сникла:
— Простите, пожалуйста. Я всё ещё не оправилась от отравления. Сейчас это пройдет. — Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза руками. А когда снова открыла их, перед Максимом была прежняя Этана — холодная и неприступная, как льды горных вершин.
— Сейчас я сориентируюсь. — Она взглянула на небо, сделала несколько движений рукой перед экраном. Гравилёт плавно развернулся и пулей помчался сквозь ночную темень.
Больше они не произнесли ни слова. Несколько минут спустя аппарат опустился на знакомую крышу дома. Этана спрыгнула на каменные плиты. Максим последовал за ней.
Красно-оранжевое зарево поднялось далеко над морем. То всходил Церо. Но Этана словно не замечала этого. Она быстро подошла к парапету крыши, нажала на клавишу. Гравилёт поднялся и исчез в черном небе…
И сразу все пропало. Мгновенье полной темноты. Сильное головокружение. И матовый светильник зажегся у них над головой, осветив большой круглый зал и два кресла, в которых сидели они с Этаной.
— Так это лишь иллюзионорий! — невольно вздохнул Максим.
— А вы как думали?
— Я просто ни о чем не думал. Все было настолько естественно. Видимо, с непривычки…
Этана покачала головой:
— Нет, так бывает всегда, со всеми. Иначе какой смысл… — она говорила с трудом, словно взбираясь на гору, сидела бледная, осунувшаяся, да и Максим был как выжатый лимон.
Медленно, с большим трудом поднялись они с кресел. Медленно вышли из зала. Наконец лифт поднял их в овальную гостиную. Этана в изнеможении опустилась на диван.
Максим сел рядом. Голова у него кружилась, все тело болело, словно изломанное безжалостной машиной.
Этана нажала клавишу в стене, и в комнату вкатился робот. Он поставил перед ними столик с фруктами. Этана взяла один из них, разломила на части, положила дольку в рот:
— Это надо съесть, Максим.
Он машинально последовал ее примеру. Головокружение начало проходить. Он взглянул на Этану. Она продолжала сидеть неподвижно, опустив глаза в пол, словно в забытьи, отламывая крохотные дольки плода и отправляя их в рот:
— Что вы ничего не скажете, Максим?
— Я до сих пор не могу поверить…
— В возможности нашей техники?
— В то, какой были вы, Этана.
Она чуть порозовела. Потом побледнела, гордо выпрямилась, сверкнула знакомой ледяной улыбкой:
— Так то был иллюзионорий. Всего лишь иллюзионорий!
Вся кровь бросилась в лицо Максиму. Он встал:
— Я понял вас, Этана. Доброй ночи.
— Доброй ночи, — она пожала плечами и протянула к нему руки. Он молча поклонился и, не оглядываясь, пошел к выходу.
Снаружи было прохладно. Глухая ночь опустилась на остров. Оба спутника, видимо, зашли за горизонт. Черным провалом зияло внизу неподвижно застывшее озеро. Черной громадой высился над площадью Дворец командиров.
— Всего лишь иллюзионорий… — Максим усмехнулся и, отыскав знакомую тропинку, пошел вниз по склону.
Вот и домик Мионы. Максим пошел тише, боясь разбудить спящую девушку. Однако не успел он поравняться с входом во внутренний дворик, как милый светящийся профиль мелькнул в темноте и тихий встревоженный шепот нарушил тишину ночи:
— Максим! Что с вами? Где вы пропадали?
— Миона?.. — он шагнул ей навстречу, взял в руки холодные вздрагивающие пальцы. — Этана показывала мне Систему Агно.
— В иллюзионории? Так поздно?
— Там случилось, видимо, не запланированное ею происшествие. Но все обошлось благополучно.
— Однако, вы устали, конечно? Я знаю, это страшно утомляет.
— Устал, Миона. И как-то не по себе мне после этого сеанса. Завтра все расскажу. А сейчас… Доброй ночи, дорогая. Вам тоже пора спать. — Он хотел поцеловать ее пальцы. Но она отняла руки: