Однако через несколько минут шум мотора снова начал нарастать, вертолёт пролетел в обратную сторону. Чего он здесь ищет? А что если… Что, если дать ему сигнал?
Максимка лихорадочно обшарил карманы. Вот и спички. Благо он всегда хранит их в резиновом мешочке. В другом кармане нашелся почти сухой лист бумаги и носовой платок. Скорее, скорее! Не беда, что сырая хвоя не загорается пламенем. Только бы побольше дыму! Он лег на живот и изо всех сил начал дуть.
Наконец плотный столб дыма поднялся к небу. И в тот же миг снова послышался шум мотора. Ближе, ближе… И вот уже зеленое брюхо вертолета повисло над самой головой. Максимка поднялся на колени, замахал руками. Вертолет снизился. Колеса его коснулись верхушек деревьев, и гибкая лесенка упала в двух шагах от Максимки. Он метнулся к ней/ ухватился за скользкую перекладину Сорвался. Схватился снова, просунул ногу в петлю, прижался всем телом к вибрирующим тросам. Сверху, из кабины, показалось лицо пилота. Он что-то кричал и махал рукой, видимо, заставлял Максимку лезть вверх. Но тот чувствовал, что стоит ему разжать руки, как он снова сорвется.
Наконец лестница поползла вверх, и через несколько минут Максимка мешком свалился на пол кабины. Над самыми глазами склонилось веселое, совсем еще молодое лицо пилота:
— Везуч ты, парень. Мы ведь на профилактику погнали машину, недели на две, не меньше. А тут эта радиограмма. Пришлось сделать крюк. Так что каких-нибудь три-четыре часа, и поминай как звали! Никто бы к тебе не прилетел. А ты, похоже, и в самом деле чуть не дал дуба.
— Нога… — ответил Максимка. — Совсем нельзя ступить. И потом… поесть бы чего.
— Давно не ел?
— Третьи сутки пошли.
— Подходяще! Откуда же ты столько времени топаешь?
— С Лысой гривы.
— Эге! Тут можно нагулять аппетит. На вот пока, — летчик подал Максимке кусочек шоколадки. — Больше ничего с собой нет. Ну да ничего! Через полчасика будем на базе.
— Какой базе?
— Как на какой! На вашей, в Отрадном. Представляю, что там творится! Шуточное ли дело, человек чуть не погиб. Антонина таким голосом радировала…
— Какая Антонина?
— Ты уж не тронулся ли с голодухи? Антонина — радистка ваша! Немедленно, говорит, следуйте в квадрат семьдесят три. Да, послушай, у тебя рация, что ли, была?
— Нет.
— Как же ты сообщил им свои координаты?
— А я… ничего не сообщал.
— Как не сообщал? Откуда же им было знать? Вот, смотри, — он показал радиограмму. — В пяти километрах от вершины, азимут восемьдесят шесть…
— Ничего я не сообщал, — повторил Максимка, и вдруг страшная мысль обожгла его. — Так это… Так это о ком-то другом вам радировали. Давайте скорее обратно! Там кто-то в самом деле погибает.
— Вот те клюква! Слышишь, Алексей, — обратился пилот ко второму летчику, сидящему за штурвалом.
— Черт знает что! — громко выругался тот, не поворачивая головы. — Ты вот что, Григорий. Свяжись-ка с Антониной, пусть уточнит, что и как.
Григорий поправил шлем, покрутил ручки настройки:
— Антонина! Что там у вас случилось, в квадрате семьдесят три, кто терпит бедствие? Как никто?! Постой, постой, ты же только что радировала… Ну не ты, так кто-то там у вас. Никто не подходил к аппарату? Ну как же… Ничего не понимаю! Значит, у вас все в порядке? Слышишь, Алексей?.. А, вечно у них так, сам черт не разберёт. Идем на базу, там видно будет.
Геологи встретили Максимку как старого знакомого, тут же накормили, сходили за врачом, позвонили на кордон отцу. Рассказам вертолетчиков они просто не поверили, как те ни клялись и ни божились, что получили в пути непонятную радиограмму Антонины. Не произвел на них впечатление и рассказ Максимки о странном поведении молний. Все заявили, что «так бывает», может даже указывать на близкие залежи железных руд, но что для них, геологов Отрадненской партии, это имеет лишь теоретическое значение, потому что, во-первых, партия занимается поисками алмазов, а не железа, а, во-вторых, сопка Дальняя находится далеко за пределами их планшета.
Что же касается поющего озера, то о нем Максимка счел за лучшее вообще не рассказывать геологам. Не сказал он об этом и отцу. Ребятам же, в ответ на все их расспросы, ответил коротко:
— Мои затёсы знаете? Так вот, последний, на старой ели — у самого озера. Не верите, сходите.
Однако на этот раз даже Димка не усомнился в правоте его слов.
Зато спустя полмесяца, когда вертолетчики вернулись на базу, а в школе уже начались занятия, ему снова пришлось держать ответ перед строгим начальником геологов.