Старший геолог был в конторе один. Он сидел над картой фактического материала, просматривая пикетажки начальников отрядов. Максимка без стука влетел к нему в комнату:
— Петр Андреевич, алмаз!
Крайнов отодвинул бумаги, взял пачку с папиросами:
— В шлихе?
— Вот, смотрите! — Максимка разжал кулак.
— Это?! — Крайнов вскочил со стула, выронив нераскуренную папиросу, и бережно взял сверкающий кристалл. Все его действия напоминали теперь некий священный ритуал. Даже твердость камня он пробовал как-то по-особенному, словно прислушиваясь к издаваемому им звуку.
— Ну что, алмаз? Алмаз, да? — без конца спрашивал Максимка, стараясь заглянуть через плечо геолога.
Но тот продолжал священнодействовать, будто забыв о присутствии Максимки. Наконец он поднял голову:
— Где ты взял его?
— Там, на Студеной. Алмаз, верно, Петр Андреевич?
— Алмаз-то алмаз, только… — геолог склонился над камнем.
— Что только? — не отставал Максимка, сгорая от нетерпения.
— Да огранка вот… Не бывает такой огранки у естественных алмазов. Лишь на обработанном камне можно увидеть нечто подобное.
— Но я же его только что отмыл. Прямо из обрыва.
— Прямо из обрыва, говоришь. На какой высоте от воды?
— Метров десять-двенадцать.
— Та-ак… Значит, опять в астийских слоях.
— Да, там же примерно, где я выкопал шестерню. Но что шестерня! Правильно тогда смеялись надо мной. А тут алмаз!
— Алмаз! Не просто алмаз, а бриллиант — алмаз, обработанный рукой человека.
— Как — человека? Ведь вы сами говорили, что в то время не только людей…
Крайнов как-то странно усмехнулся:
— Все говорят, что так, но… — он достал лупу и снова взялся за камень. Максимка следил за каждым его движением. Вдруг лицо геолога как-то странно исказилось!
— Ничего не понимаю… Мистика какая-то!
— А что? Что вы там видите, Петр Андреевич?
— Что-что! Или я брежу, или… Вот, взгляни.
Максим взял лупу и направил на то место, которое указал Крайнов:
— Картинка какая-то…
— Картинка! Это гемма. Понимаешь, гемма! В астийских-то слоях! А главное, что здесь изображено!
Максимка снова взглянул через лупу:
— Похоже, цветок:
— Нет, ниже, ниже! На большой грани.
— А здесь человек и вроде… обезьяна. Да, человек протягивает руку обезьяне. И внизу какие-то значки…
— Вот именно. Буквы или математические символы. Словом, такое, что мог создать лишь вполне цивилизованный человек.
— Значит, и эта вещь когда-то провалилась в трещину?
— Какой черт в трещину! Алмаз в сотню карат! Кто выпустит из рук такое сокровище. Тут что-то совсем другое. Камень надо сейчас же отправить специалистам. Нет, постой! — геолог забарабанил пальцами по столу. — Отправил я однажды кое-что, до сих пор не могу простить себе… Что же нам с ним делать?.. Сначала, конечно, сфотографируем. Вот так, — он поместил кристалл на черный лист бумаги и полез в шкаф за фотоаппаратом. Максим отошел в сторону.
Вдруг камень засветился. Все ярче, ярче… Максим дернул геолога за рукав:
— Петр Андреевич, он… Ой, Петр Андреевич!!! — больше Максим не успел ничего ни сказать, ни сделать.
Кристалл вспыхнул ярким пламенем и через мгновенье сгорел без следа!
Геолог, бросившийся было к столу, со стоном повалился на стул. Максим подскочил к нему:
— Что с вами, Петр Андреевич? Вас обожгло?
— Ничего со мной не случилось. Но камень! Камень!!!
— Значит, это был вовсе не алмаз?
— Алмаз! Алмаз чистейшей воды. Только алмаз и мог сгореть вот так, без остатка. Но отчего? Отчего?! Восемьсот градусов надо, чтобы алмаз начал гореть. А тут… — он пристукнул полой куртки черное, еще дымящееся пятно и снова опустился на стул, уронив голову на руки.
Несколько минут прошло в молчании. Потом Максим сказал:
— Петр Андреевич, пойдемте завтра снова туда Снег вон перестал. А там, наверное, этих камней <,
— А, глупости! Такие находки не повторяются.
— Найдем, Петр Андреевич, обязательно найдем. Если такой геолог, как вы…
Крайнов усмехнулся:
— Такой геолог… Пойми, дружок, это ювелирное изделие, а не геологический объект. И, стало быть, не геологи, а археологи должны теперь заняться Вормалеем. Разве написать кому? — он полистал записную книжку. — Нет, хватит с меня. Отписался! Да и какие у нас доказательства?