— Лара! — окликнул он, стараясь справиться с душившим его волнением.
Она удивленно обернулась.
— Лара…
Глаза ее широко раскрылись, губы дрогнули, руки, словно в испуге, поднялись к груди. Несколько мгновений она смотрела на него, будто вспоминая что-то давно забытое, потом слабо вскрикнула и, не говоря ни слова, прильнула лицом к его плечу. Он взял в руки ее холодные тонкие пальцы и молча прижался к ним губами. Так стояли они, забыв о времени, на виду всего города, эти два человека, вся жизнь которых была одним ожиданием встречи. Наконец она выпрямилась, подняла на него огромные влажно блестящие глаза. В них все так же метались зеленые сполохи, и все так же сплошное море света выплескивалось при малейшем взмахе ресниц. Но тонкие, еле заметные лучики уже окружили их со всех сторон, и привычная усталость притаилась где-то в тени припухших век.
— Ларуся, милая… — прошептал он, переполненный нежностью и грустью.
Она улыбнулась в ответ:
— Я знала, что ты найдешь меня. Только очень уж долго пришлось ждать…
— Мне нет прощения, Лара.
— Не надо, Максим. Слишком дорога эта минута, чтобы омрачать ее воспоминаниями о прошлом.
…Был двенадцатый час ночи, когда они вышли из театра и остановились возле бронзового Пушкина в центре сквера.
День пролетел как одно мгновение. В памяти сохранилось лишь ощущение огромного, все нарастающего счастья, которое стало почти непереносимым там, в полутьме ложи, где звуки Большого адажио будто слились с ее улыбкой, запахом ее духов, безмерной радостью от все усиливающейся близости, какая угадывалась в каждом ее слове, каждом движении. И теперь, глядя на красиво подсвеченную колоннаду Русского музея и чувствуя тепло ее плеча, он совершенно забыл, что день прошел, надо расставаться, что даже самая прекрасная сказка имеет конец.
Она мягко коснулась его щеки:
— Опомнись, Максим! Время — ночь.
— Да, в самом деле… Ты устала, наверное?
— Я забыла спросить о самом главном — где гы остановился?
— В Петергофе, в университетском общежитии. Это на электричке с Балтийского вокзала…
Она рассмеялась:
— Знаю, прекрасно знаю. Давно было пора отправить тебя домой. Когда ты доберешься теперь до этого общежития…
— Ерунда! Я привычен. Подумаешь, Петергоф!
.— Никаких Петергофов, — она решительно взяла его под руку. — Сегодня ты мой гость, пойдем ко мне. Это здесь, рядом.
— Идти к тебе?! Но как же…
Она нахмурилась, коротко вздохнула:
— Я живу одна, Максим. Вернее с дочкой. Но сейчас она с папой на даче. Замужество мое было неудачным. И мужа моего больше нет. Для меня нет. И как человека тоже. И хватит об этом! На той квартире* где я живу сейчас, он не был ни разу. Это папина квартира. Вот и все… Идем! О себе не говори ничего, я знаю. Проездом в Монреаль у меня были.
Антон и Света.
— Как?! И он ничего не написал мне!
— Не сердись на него, Максим. Я взяла с них слово никому не говорить, не писать обо мне. Мне хотелось, чтоб ты… сам нашел меня.
— Ларуська… — он осторожно прижался губами к ее дрогнувшим ресницам.
Площадь опустела. Туманные крылья белой ночи распростерлись над спящим городом. Густой аромат сирени плыл со стороны Марсова поля, провожая их по тихой.
Инженерной улице, мимо мрачного Михайловского замка и дальше к Фонтанке, над которой еще плыли белые, чуть подрумяненные облака…
Часы пробили два, когда они встали из-за стола, и Лара провела его в кабинет отца:
— Здесь тебе будет удобно, Максим. Располагайся, как дома. И постарайся уснуть.
Он привлек ее к себе и поцеловал — в первый раз за этот день и за все время, сколько знал ее. Она мягко высвободилась из его рук:
— Спи, дорогой. Доброй ночи.
— Нет, Лара, нет! Я не отпущу тебя. Ни за что!
— Милый мой человек. Не надо, слышишь, не надо! — она с бесконечной нежностью провела ладошкой по его лицу и, легонько оттолкнув, захлопнула за собой дверь.
Утром они расстались у подъезда ее НИИ, условившись встретиться сразу, как только Лара освободится от работы.
Но через два часа ему в лабораторию позвонили из общежития и попросили срочно приехать в Петергоф. Максим узнал голос дежурного вахтера.
— Что-нибудь случилось? — спросил он, удивленный такой просьбой.
— Тут телеграмма пришла. Не совсем ладно у вас дома.
— Читайте, прошу вас!
— Да вы приезжайте скорее, приезжайте! — вахтер повесил трубку.
Что там могло произойти?.. Максим схватил портфель и бросился к остановке автобуса.