– Вот что, командиры! – брякнул я, пока не разозлился окончательно. – У вас тут, я смотрю, свои секреты, ну так я пошел. У меня дел тоже хватает. А если я нужен, так вводите в курс, а не!..
– Не спеши, – буркнул Кузьмин. – Мы как раз и решаем, нужен ли ты – и вообще кто-либо из командирского корпуса. Нам сначала надо решить, что мы-то собираемся делать? Женя, твое мнение?
Гафаров пожал плечами. Кузьмин упорно ждал ответа.
– Лично я… присягу давал, – нехотя высказался Гафаров. – С тех пор многое изменилось, конечно. Нет тех, при ком присягал. Никого, собственно, нет.
– Ну и? – поощрил Кузьмин.
– Ну и я-то есть. И родина – вот она. И я верен присяге! Даже если останусь один. Выведу своего «Гепарда»…
– С которого вооружение сняли!
– А он и без пушек на многое способен. В любом случае, уж Город-то я не оставлю! Куда я без него? Как он без меня?!
Повисло неловкое молчание. Вот почему всегда так: выскажется человек искренне – а всем неловко, словно что-то неприличное подглядели?
– Присоединяюсь, – поднял руку Чученов. – Присяга правильная была.
– Присоединяюсь, – сказала Лена Елисеева своим чудным голосом – по кабинету словно музыка пронеслась.
Ну, это как раз понятно. Чтоб Лена да куда-то от Гафарова… Но даже Эдик пробормотал что-то невразумительное, вроде как тоже верен. А он даже и не командир, а вовсе журналист.
– Ну что вы творите, ребята! – скривился Кузьмин. – Ребята, ну вы же не сумасшедшие! Ну выйдем мы, такие крутые пять пограничников, встанем в Золотых воротах… с чем?! С полицейским вооружением?! С наручниками и шокерами? Повяжем полк бронепехоты – что нам стоит, мы же герои! Чужие-то явно за их спинами пойдут!
– Саша, это не в твоей компетенции! – резко вмешалась Александра. – И – Чужие пойдут первыми! Им нужно понять, что такое наш Город. Они войдут в Город до того, как его разломает бронепехота.
– А хоть бы и так! С шокерами против чужих десантников! А за ними – полк бронепехоты! А за ними – БТРы огневой поддержки! И парочка тяжелых танков, чтоб снести Золотые ворота! А за нами – никого!
– У нас есть командирский корпус, – задумчиво сказала Александра.
– Вот мы и пришли к главному вопросу, – поднял ладони Чученов. – Все согласны, что он главный? Ребята, спокойно. Сейчас мы решаем главный вопрос: вмешиваем в боевые действия командирский корпус – или действуем, полагаясь только на собственные возможности?
– А что решать-то? – рявкнул вдруг Кузьмин. – Мы – воины! А если Дед завалит бронника – он по десяти статьям преступник и убийца! А я завалю – мне орден, потому что я выполняю приказ и служу родине! В наши игры гражданских не вмешивать!!!
– А это не тебе решать! – заорал и я, наконец взбеленившись. – Я за Город любому глотку порву! И вся моя пятерка тоже! И Смирнова! И «горные орлы»! И объясните наконец, о чем кричим!!!
И все замолчали. Как будто испугались чего-то.
– Дмитрий Евгеньевич, мы же просто спорим, – неуверенно заметил Чученов. – Отпустите стул все же… Вопрос очень сложный. Возможны бои, а командирам убивать нельзя, вы же не военные. Вас посадят всех, если не убьют сразу. И корпус не вооружен.
– Ну… если так, – смешался я. – Тогда конечно… Вызывайте войска, а командиры будут блюсти Город, все равно никто, кроме нас, этого не умеет. И объясните, что происходит, н-н-наконец!
Щелкнули блокираторы. Ну не защищенное помещение, а проходной двор!
В открытую дверь шагнула высоченная женщина. Внимательно скользнула холодным взглядом по собравшимся. И, конечно же, озадаченно уставилась на меня! На кого-то она была неуловимо похожа. Короткая светлая прическа. Огромные синие глаза. Лицо пронзительной красоты. Стройная. Ну, при этаком росте сложно не быть стройной. На узкой талии пояс с замысловатой вытянутой пряжкой. Комбинезон технический, робототехники в таких ходят. Робототехник? Нет у них двухметровых красавиц! И еще: при двухметровом росте нет лошадиной костлявости спортсменок-баскетболисток, а есть тигриная мощь и та же постоянная настороженность. Ну не припоминаю я такой! А должен бы, в своем-то Городе…
– Маша? – неверяще спросил Чученов.
Ну надо же! Вот эта красавица – Маша Остапчук?!
– Иван Алексеевич просил вам передать, – неторопливо сообщила она, – Чужие здесь.
Повернулась и плавно вышла. Вроде и не торопилась, а раз – и нет ее. Знаю я такую неторопливость, у мастера Раскина наблюдал. Вот так шагнет неторопливо вроде – и летишь куда попало, полон рот земли…
Валькирия исчезла, как видение, и тут обнаружилось, что она не одна приходила. Какой-то бледный паренек все время держался за ней. В дверях он замялся, словно что-то внезапно вспомнил, и пробормотал: