Чашка задрожала в ладони. Гермиона стукнула её о блюдце, боясь уронить. Пара капель попала на белоснежную скатерть. Гермиона сжала кулаки. Она ненавидела чувствовать себя беспомощной и слабой.
Драко накрыл своей ладонью её руку. Гермиона благодарно ему улыбнулась.
– Обещаю, скоро эти видения закончатся.
Гермиона не знала, как Драко удалось вырвать её из оцепенения. Под конец ужина она уже искренне смеялась и хвалила кулинарные таланты домовиков. «Мне нужно перестать так остро реагировать на действия защитных чар, – рассудила Гермиона, накалывая помидор на вилку. – Это всего лишь иллюзии, они неопасны».
После ужина они с Драко расположились в библиотеке, где долго беседовали под треск камина.
Переживания дня вымотали Гермиону. Она уснула, едва голова коснулась подушки.
***
Сквозь сон Гермиона услышала тихое пение. Она медленно открыла глаза и потёрла их руками.
Гермиона зажмурилась от синеватого свечения. Пение сделалось громче. «Красивый голос», – подумала она.
Сон понемногу отступал. Мысли прояснялись. Гермиона распахнула глаза. Она повернула голову на звук, внутренне сжавшись. На кровати со стороны Драко сидела Астория. Призрачная рука откинула светлые волосы со лба. Драко нахмурился, но не проснулся.
Гермиона не могла пошевелиться. Песня прервалась.
«Ты исчезнешь», – прошептали бескровные губы.
Глава 3. Белые розы
Свет призрачной кожи бил в глаза. Астория не двигалась, не пыталась напасть. Она будто забыла про существование Гермионы, с торжествующей улыбкой продолжая касаться лица и волос спящего Драко. Он заметался на постели, тяжело задышал, будто ему снился кошмар. Астория наслаждалась его испуганным видом. Её призрачная красота заставляла дрожать: густые тёмные волосы обрамляли красивое лицо с острым подбородком и большими синими глазами, но кожа, точнее голубоватая дымка, ужасала.
Гермиона осторожно следила за призраком и, стараясь не шуршать одеялом, придвинулась к краю кровати. Она аккуратно провела ладонью по простыни, а затем и по резному дереву постели. Пальцы нервно подрагивали.
Гермиона не удержалась и украдкой посмотрела в сторону. На прикроватной тумбочке лежала палочка. Лунный свет красиво танцевал на виноградной лозе. Стоило лишь протянуть руку, и призрак бы исчез. Она вздохнула, успокаиваясь, и коснулась тумбочки. Со страхом взглянула на Асторию. Та по-прежнему смотрела лишь на Драко. Сердце ускорило бег. Вспотевшая ладонь медленно очертила лакированную поверхность тумбочки. Провела по мраморной крышке. Гермиона в нетерпении облизала губы.
Палочка была так близко. Всего несколько сантиметров, и Гермиона будет в безопасности. Она задержала дыхание и потянулась всем телом, желая схватить древко, но толкнула основание пальцами. Палочка шумно покатилась по мрамору, с громким стуком упала на пол и скрылась из виду.
Гермиона вздрогнула. Астория медленно повернула голову, пронзая взглядом синих глаз. Голубоватое сияние исчезло. Наступила темнота. Гермиона лихорадочно дышала, на лбу выступил холодный пот. Успокоиться никак не получалось. Она напряжённо всматривалась в кромешную темноту. Воображение играло с ней, рисуя силуэт Астории.
Холодные руки сомкнулись на шее. Карие глаза расширились от ужаса. Гермиона захрипела. Она извивалась, пытаясь скинуть ладони, мешавшие ей дышать. Воздуха не хватало. Тишину нарушали хрипы и хруст одеяла. Перед глазами заплясали огоньки.
Гермиона закричала и проснулась. Рывком села на постели, покрутила головой в поисках Астории. Сердце стучало в бешеном ритме. Рядом спал Драко. Его мирное дыхание немного успокоило Гермиону. Она легла на подушку, пытаясь уснуть. «Всего лишь кошмар, – мысленно убеждала себя, но шею жгло от яркого сна. – Наверное, так чувствовал себя Гарри на последних курсах».
Не в силах уснуть, она тихо, чтобы не разбудить Драко, поднялась с постели. Всунув ноги в мягкие тапочки, подошла к окну. Ночью бродить по мрачному особняку не хотелось. В свете Луны Гермиона и сама напоминала привидение своей белой ночнушкой и растрёпанными от сна волосами.
Окна спальни выходили на розарий. Белые, сливочные, молочные розы таинственно светились в ночной тьме. Цветы напоминали снег, выпавший посреди зеленого сада. Гермиона поёжилась, почувствовав что-то неправильное в розах. Из них будто забрали всю красоту и жизнь, оставив лишь пустые лепестки. Такие же прекрасные и холодные, как та, что их любила.