– Что происходит? – побледнев при виде полозов, спросил он. – Отпусти Гермиону.
По серпентарию прокатился ликующий смех.
– Выполняй приказ своего хозяина, – потребовал Драко, переводя на неё палочку. – Я жду объяснений.
– Триззи – свободный домовик, – сказала та, ошарашив волшебников. – Молодая миссис Малфой сама дала Триззи одежду.
Растерянный Драко едва увернулся от оглушающего. Домовая эльфийка оказалась серьёзным и ловким соперником.
Гермиона почувствовала, что может говорить. «Похоже, Триззи сложно контролировать несколько заклинаний одновременно», – пронеслось в голове. Она пыталась придумать, как помочь Драко.
– Змеи, – закричала Гермиона.
Тот словно прочитал её мысли, и в полозов полетели шары огня. Запахло гарью. Триззи взвыла, будто раненный зверь. Она забыла о Драко и ритуале, тщетно пытаясь потушить змей. Маленькое тело в чёрной мантии сотрясалось от рыданий.
***
Дождь барабанил по стеклу. Драко стоял у окна спальни, отрешенный от шума за дверью. По особняку сновали прибывшие авроры, целители хлопотали возле Джона. «Повезло, что Гарри сегодня не дежурит», – с облегчением подумала Гермиона. Ей не хотелось слушать лекцию «Я же говорил» в исполнении друга.
Драко обещал ей всё рассказать. Прошло несколько минут с тех пор, как они, дав показания, укрылись от суматохи в спальне. Гермиону ранило молчание мужа. Она жаждала задать ему множество вопросов.
– Когда мы с Асторией поженились, все вокруг твердили, что мне крупно повезло, – начал Драко. Слова давались ему тяжело. – Мэнор сразу принял её, будто она здесь и родилась. Астория умела очаровывать: знала, что и как говорить, чтобы понравиться любому, даже портрету. В поместье снова стали приезжать гости, по праздникам проводились пышные приёмы. Я думал, жизнь наконец-то наладилась.
Гермиона вспомнила слова Нарциссы на свадьбе и с силой сжала ладони.
– Что случилось потом? – севшим голосом спросила она.
– Астория начала себя странно вести. В одно утро она сказала, что хочет восстановить серпентарий. Я не удивился, подумал, что многие слизеринцы любят змей. А потом полозы заполонили особняк. Мы впервые серьезно поругались. Той же ночью во сне я видел, как змеи кусали меня, а Астория шептала что-то. Этот кошмар повторялся каждый месяц. Я давно подозревал, но не мог признаться себе, что всё...было по-настоящему.
Гермиона содрогнулась, вспомнив укус. Она осторожно прикоснулась к шее, пальцами найдя две ноющие ранки. Идеальный образ прошлой миссис Малфой медленно рассыпался, словно треснувший витраж.
– Астория хотела, чтобы мы жили в западном крыле. Говорила, что там лучший вид. Через несколько дней я узнал от Питтса, что она часто спускается в подземелье. Стоило спросить об этом или тёмной магии, Астория всё отрицала. Смеялась над моей подозрительностью. Я продолжал верить ей, пока к нам не пришёл Поттер. Он сказал, что кто-то скупает тёмные артефакты и похищает магглов. Конечно, он сразу же прибежал в Мэнор и обвинил меня.
«Вот почему Гарри был так против нашей свадьбы, – догадалась Гермиона, вспомнив, как долго и упорно друг отговаривал её. – Он всё это время думал, что виноват Драко».
– В день обыска в розарии появились белые цветы, а тёмные артефакты исчезли из подвалов. Астория оправдывалась, что захотела украсить сад, но я больше не верил ей.
– Поэтому ты выкопал розы после её смерти? – спросила Гермиона. – Искал тёмные артефакты?
– Да, – ответил Драко, повернувшись к жене. Его глаза покраснели от бессонной ночи. – И нашёл их, но не решился уничтожить. После визита Поттера Астория решила, что может легко провести аврорат. В моё отсутствие она проводила в поместье тёмные ритуалы и приглашала других последователей. Узнав об этом, я пришёл в бешенство: столько лет откупаться, жертвуя в фонды целые состояния, чтобы снова обрести дурную славу? Я хотел начать новую жизнь, а она будто специально тянула меня на дно. Астория перестала претворяться и играть роль идеальной жены. Она часто припоминала, что Малфои не разводятся, а мне никто не поверит. Угрожала признаться Поттеру, что покрывает меня в использовании тёмной магии. Я не мог находиться с ней рядом. Она отравляла мою жизнь, сводила с ума. Иногда я думал, что смогу... что мне придётся...