– Убить её? – поражено прошептала Гермиона.
Драко вздрогнул. У него тряслись руки, он избегал её взгляда. Гермиона побледнела.
– Это сделал ты?
Сердце пропустило удар. Гермиона не могла поверить, что её муж - убийца.
– Конечно нет, – возмутился Драко, и Гермиона снова смогла дышать. – Я искал способ в праве, чтобы законно порвать с Асторией и забыть об этом кошмаре. Но она сама себя погубила: слишком увлеклась тёмной магией и не смогла справиться. Я был здесь, в особняке, когда случился выброс. Помню, как вбежал в комнату, и увидел её бездыханное тело. Я был рад её смерти. Еле сдерживался, чтобы не закричать от счастья на похоронах. Мне казалось, всё закончилось. Но скорбящие всё шли и шли, соболезновали и постоянно говорили об Астории. Она преследовала меня даже после смерти. Каждый считал своим долгом напомнить, какой прекрасной женой она была. Мне хотелось рассмеяться им в лицо. Я всего лишь хотел забыть это имя. Пришлось закрыться ото всех в особняке и играть убитого горем мужа, чтобы не вызывать подозрений.
Гермиона нахмурилась, вспомнив его изнеможённый вид. Тогда она твёрдо верила, что Драко страдает.
– Ты выглядел сломленным, когда пришёл в отдел.
– А как должен выглядеть тот, кого не принимает родной дом? – Драко горько усмехнулся. Гермиона ахнула. – Поместье привыкло к тёмной магии и начало сводить меня с ума. Мне казалось, что Астория жива и следит за мной. Каждую ночь во сне я убивал её. Иногда восполненный мозг твердил, что на моих руках её кровь, и я обязан сдаться аврорам. Мэнор стал ловушкой. Я думал, что свихнусь. Если бы меня не приняли в отдел... всё сложилось бы печально.
У Гермионы болело сердце, словно она сама пережила всё то, что случилось с Драко. Она подошла к нему и крепко обняла, желая забрать весь ужас и всю боль.
– Мне очень повезло, что из нас с тобой сделали команду. Ты, хоть и осталась той же дотошной всезнайкой, – начал Драко и ойкнул, получив тычок в бок, – принесла свет в мою жизнь. Не закатывай глаза, не все рождаются романтиками.
Гермиона недоверчиво сощурилась.
– И когда ты это понял? Мы же постоянно спорили.
– Ещё смеялись и говорили обо всем, – поправил Драко. – Почти сразу. С тобой было легко и спокойно. И я подумал, что это - мой второй шанс, подарок Мерлина. Помнишь, как мы отмечали завершение проекта?
Перед глазами возникло кафе, треклятое вино, развязавшее ей язык. Гермиона смутилась, вспомнив, что передала Драко слова Джинни.
– Не знаю, что на меня тогда нашло, – сказала она.
– В тот вечер я понял, что хочу слышать твои нотации всю жизнь.
– Малфой, тебе говорили, что ты – мастер портить моменты? – перебила Гермиона, ожидая услышать что-то более милое.
– О, мне лучше сказать, что я, в один миг увидев, как блестят твои глаза, захотел детей и кота? – усмехнулся Драко.
– Ты невыносим, – покачала головой Гермиона.
Астория померкла. Теперь она знала истинную суть той, чьё имя превратилось в личное проклятие. И всё же кое-что тревожило Гермиону.
– Опять думаешь о чем-то плохом? – заметил её понурый вид Драко.
– Нет, всё хорошо, – отмахнулась она. – Я, если ты не заметил, чуть не умерла пару часов назад.
Драко вмиг посерьёзнел.
– Прости, что оставил тебя одну. Я вспомнил о своём кошмаре, когда увидел полоза и подумал, что ты сделала это специально.
– Триззи сказала, что ты любишь змей, – грустно проговорила Гермиона, удивляясь своей наивности.
Во взгляде Драко читалось искреннее раскаяние.
– Мне не следовало привозить тебя в Мэнор. Я думал, что вместе мы справимся с особняком, но теперь ты наверняка захочешь уехать отсюда.
Гермиона кивнула и спрятала от мужа глаза, чтобы он не увидел её слез. Разочарование накрыло с головой.
– Да, ты прав. Нам стоит некоторое время пожить отдельно. Теперь, когда Триззи сняла проклятье, в Мэноре снова будет свет.
Драко нежно коснулся её лица и, приподняв пальцами подбородок, заставил Гермиону посмотреть на него.
– Неправильный ответ. Гермиона, я говорил о нас. Если захочешь, мы будем жить в другом месте или даже в другой стране. Вместе: без домовиков, без тайн прошлого. Только ты и я.