И я не вру, когда говорю, что люблю. Его невозможно не любить. У меня самый лучший сынок, который сделал для меня больше, чем кто-либо. И не важно мне, что не я его родила.
Мне искренне жаль, что сегодняшняя ночь отпечатается в его памяти на всю жизнь. Хотела бы я ему помочь справиться с травмой, но я не психолог. В моих силах улучшить его жизнь и каждый раз повторять, что он не виноват в случившемся.
Он просто защищал наши жизни…
— Идём, ладно? — шепчу я. — Нам пора.
Я беру Кита за руку и веду вглубь леса. Впереди пару километров густой растительности, но мы дойдём. Выбора особо нет. Если вернёмся — дело о пожаре начнут расследовать. И до правды докопаются. Пары костей и одного некроманта хватит, чтобы вызвать дух Василия и восстановить события чуть ли не поминутно.
Поэтому, я так боюсь, что огня будет мало, чтобы сжечь кости дотла. Лишь надеюсь, что никому в голову не взбредёт вызывать дознавателя и расследовать пожар.
— Мама, а что там? В глубине леса? — спрашивает Кит. Малыш тоже устал и, наверняка, проголодался.
Но, кроме воды, у меня нет ничего.
— Старая сторожка, в которой когда-то ночевали охотники, — рассказываю, надеясь, что это отвлечёт его от мыслей об отце.
А меня от боли и головокружения.
Осталось всего каких-то пятьсот метров, но они даются с таким трудом, что я считаю нас героями.
Сторожка всё ещё стоит. И даже стёкла целы. Но, войдя внутрь, мы понимаем, что ею уже давно не пользовались по назначению. Охотники любили другой лес, правее отсюда. Этот же полон болот и непроходимых чащ.
К счастью, Астра знала его очень хорошо. Вместе с бабушкой она обошла все леса вокруг в поисках ценных трав. Порой, уходили в походы на неделю и больше.
Подойдя к камину, накидала сухих дров и щепок. Запас дров — обязательное условие для охотников. Ещё еда, но она уже точно пришла в негодность. А вот огниво всё ещё лежит на каминной полке. никто не забрал.
Растопив камин, я огляделась. Что же, нам хватит места, чтобы пережить эту ночь.
Узкая, двухэтажная кровать, небольшой стол, полки с кое-какой посудой. Паре охотников хватало, чтобы пережить ночь и восстановить силы.
— Кит, помоги мне, — прошу я мальчишку, который молча сидит у огня. — Намажь мне спину, ладно? А потом ляжем спать.
— Я кушать хочу, — глухо бомочит Кит, стараясь не смотреть на меня.
— Придётся потерпеть, — качаю головой, чувствуя, как сжимается сердце от жалости. — Завтра выйдем к деревне и купим еды. А пока… Давай просто ляжем спать?
Мальчишка угрюмо кивает.
Помогает мне со спиной и ложится на кровать, укрываясь своей курткой с головой.
Развожу лекарство от жара в холодной воде и залпом выпиваю. Ложусь рядом, прижимая мальчишку к себе. Если лежать боком, то нам хватит места. Глажу по волосам и шепчу, как я его люблю и ценю. Рассказываю, как нам будет хорошо вдвоём.
Мальчишка судорожно всхлипывает, всё реже и реже, пока не забывается тревожным сном.
Казалось, я уснула всего на минуту. Просыпаюсь словно от толчка. Спина не болит, вместо неё гудят все мышцы. Прислушавшись к себе, понимаю, что температуры тоже нет.
Кит спит, зарывшись носом в куртку. Щёки чумазые, со светлыми дорожками слёз.
Ничего, милый, потерпи немного. А мне надо заняться делом. Камин потух, внутри ещё тлеют угли. Подкинув дров, я наливаю в походный котелок воды и подвешиваю над огнём. Внимательно осматриваю поленницу, где лежат не только колотые дрова, но и ветки, сучья. Всё, чем можно протопить сторожку.
Тихо выхожу на улицу и оглядываюсь в поисках валежника. Не важно, что домиком больше не пользуются. Восполнить запас дров — моя благодарность тем, кто это сделал до нас.
Пока собираю валежник, замечаю раскидистые кусты малины, полные ягод. Отношу дрова в домик.
Оборачиваюсь на малыша. Кит всё так же безмятежно спит. Снимаю закипевшую воду и закидываю в котелок травы, ну хоть какой-то завтрак у ребёнка будет. Беру глубокую глиняную чашу и иду в лес.
Набрав спелых ягод, по пути к сторожке замечаю полянку черники. Присаживаюсь, аккуратно обрываю маленькие кустики, радуясь, что моя добыча стала ещё больше.
Вернувшись в сторожку, вижу Кита, молча глотающего слёзы и забившегося в угол кровати.
— Кит, что случилось? — испуганно спрашиваю, обводя взглядом комнату в поисках опасности.
Мальчишка вскакивает на ноги и несётся ко мне, едва не сбивая с ног. Он больше не сдерживается, рыдая в голос. Испуганно прижав ребёнка к себе, гадаю, что могло случиться. Меня не было от силы час. Кошмары?
— Я думал, ты навсегда ушла, — воет малыш, цепляясь за меня, боясь отпустить.