4. Цивилизация
Раф смотрел на широкую равнину; предрассветные сумерки придавали всему серый оттенок, смягчая расстояния и позволяя видеть, как вечно колышется на ветру трава. Пилот пытался понять, что делает эту картину такой нетронутой, свежей и новой. На Земле тоже существуют обширные районы, покинутые людьми после Большого Пожара и атомной войны или позже, после восстания, уничтожившего империю Мира, который отбросил человечество назад по дороге цивилизации. Но даже бывая в тех диких местах, Раф никогда не испытывал такого ощущения. Он готов был поверить, что записи, которые показал ему Хобарт, неверны, что этот мир никогда не знал разумной жизни, сосредоточенной в городах.
Пилот медленно спустился по рампе, глубоко вдыхая свежий воздух. Когда взойдёт солнце, станет теплее. Но сейчас начиналось именно такое утро, какое заставляет радоваться тому, что ты жив — и молод! Может, отчасти на юношу действовало и то, что он освободился от корабля, что он больше не просто дополнительный груз, а человек с определёнными обязанностями.
В космонавты обычно отбирали молодых людей. Но до сих пор Раф никогда не испытывал беззаботности молодости. Теперь же ему хотелось нарушить приказ, поднять флиттер в небо, направиться в начинавшее голубеть небо не просто для испытательного полёта, не лететь к городу Хобарта, а просто кружить над обширным морем травы, самому увидеть все чудеса планеты.
Но дисциплина, к которой он приучал себя почти с самого рождения, заставила проверить флаер и терпеливо ждать, внутренне кипя от возбуждения, ждать, пока к нему не присоединятся Хобарт, Лабле и Сорики, связист.
Ждать пришлось недолго. Вскоре трое пассажиров, увешанные оборудованием, тоже спустились по рампе, и Раф сел за приборы управления флаера. Он включил поле, которое послужит им ветровым щитом, и поднял флиттер в набирающее цвета утро. Сидевший рядом Хобарт нажал кнопку автоматической записи, а на заднем сидении Сорики надел на голову наушники. Они не только делали запись всего увиденного, но и непрерывно поддерживали связь с кораблем, который уже превратился в серебряный карандаш далеко позади.
Спустя два часа они установили по крайней мере одну причину изоляции района, в котором совершил посадку РК-10. Под ними поднялись пологие холмы, а впереди на многие мили возвышались неровные вершины горного хребта на фоне бирюзового неба. Это была почти непреодолимая преграда для любого путника: в узких долинах и изломанных хребтах не найти лёгкого пути. А небольшой ручей, вдоль которого они летели, спускался в долину целой серией великолепных водопадов. Дважды пролетали они над густыми зарослями деревьев, настолько тесно стоявших, что сверху они напоминали сплошной сине-зелёный ковёр. Пробиться сквозь такой лес — задача невозможная.
Четверо во флиттере разговаривали редко. Раф всё внимание сосредоточил на управлении. Часто встречались неожиданные воздушные потоки и приходилось быть постоянно настороже, чтобы удерживать маленький флиттер в ровном положении. Потому пилот лишь урывками видел местность внизу.
В конце концов им пришлось подняться высоко над растительностью нижних склонов, чтобы перевалить через вершины. Запас воздуха за защитным полем оставался постоянным, можно было не опасаться отсутствия кислорода. Раф про себя подумал, что этот хребет по высоте вполне мог бы поспорить с самыми высокими азиатскими горами на его родной планете.
Когда они поднялись над самыми высокими вершинами, чуть не произошла катастрофа. Сильный порыв ветра, как гигантской рукой, подхватил флиттер и, пока Раф отчаянно боролся с управлением, машина принялась быстро терять высоту. Если бы пилот не ожидал заранее чего-нибудь подобного, они точно разбились бы об одну из вершин, рядом с которыми пролетали. Раф, с пересохшим ртом и вспотевшими руками, снова поднял флиттер, поднял выше, чем необходимо, перевалил через последний хребет и увидел впереди спуск к равнине, которую горы разрезали пополам.
— Совсем рядом прошли, — чёткий лекторский голос Лабле перекрыл гул мотора.
— Да, — подхватил Сорики, — а могли бы стать начинкой для сандвичей. Парень своё дело знает.
Раф чуть криво улыбнулся, но ничего не ответил. Он обязан знать своё дело. Иначе зачем он здесь? Все они специалисты в одной или нескольких областях. Но у него хватило здравого смысла промолчать. Так потом не придётся сожалеть о минутах — или часах.
Страна к югу от гор оказалась совсем другой, чем дикая северная равнина.