— Не вижу, как мы сможем остановить их, — Дальгард заговорил вслух, словно обращаясь к самому себе. Он разглядывал заваленные столы, машины на массивных основаниях у стен, богатства чуждой технологии.
Усвоенное с детства утверждение, что знания Других не для его племени, что они опасны, вызывало беспокойное ощущение вины за то, что он стоит здесь. Опасность, опасность гораздо хуже физической, таилась среди странных предметов. И он мог оживить её, просто протянув руку и взяв какой-либо из удивительных инструментов, что лежали всего лишь в дюймах от него. Любопытство боролось в юноше со строгим предупреждением старейших.
Когда Дальгард был совсем маленьким, он как-то заглянул в полевой мешок отца после предпоследнего исследовательского похода старшего Нордиса. И нашёл там чистый прямоугольный зеленоватый кристалл, в центре которого переплетались разноцветные линии, образуя странные узоры. Стоило чуть-чуть повернуть кристалл в руке, как рисунки менялись. Дальгард долго смотрел на кристалл, и ему стало казаться, что в его голове что-то происходит; он как будто начал понимать значение отдельных чуждых слов, ловить обрывки чуждых мыслей, как обычно, когда общался с детёнышем водяного, которым был Сссури, или с прыгунами в поле. И так велико было его удивление, что он побежал искать отца с этим кристаллом, чтобы рассказать, что происходит, когда на него смотришь.
Но его отнюдь не похвалили за открытие. Напротив, отвели в комнату, где лежал в постели глубокий старик, сын Великого Человека, задумавшего и осуществившего полёт в космосе. И сам Форкен Кордов старческим голосом разговаривал с Дальгардом; голос его был такой же хрупкий и тонкий, как худые руки, беспомощно лежавшие на высохшем теле; старик простыми и добрыми словами объяснил, что знание, заключённое в кристаллах и странной формы книгах, которые иногда отыскиваются в руинах, не для них. Что первым обнаружил это его собственный прапрадед Дард Нордис, один из первых мутантов, способных к восприятию мыслей. И Дальгард, под впечатлением слов Форкена, озабоченности отца и всех событий того дня, никогда не забывал предупреждение.
«Мы не можем надеяться остановить их, — заметил Сссури. — Но мы должны узнать, когда они придут снова, и ждать их — твой народ и мой. Потому что, говорю тебе, брат по ножу, им нельзя позволить снова подняться!»
— А как предсказать их приход? — спросил Дальгард.
«Одни мы этого не сделаем. Но когда они придут, то быстро не уйдут. Они уже побывали здесь, никто не причинил им вреда, и потому их опасения улеглись. И когда они придут в следующий раз, то в соответствии со своей природой захотят остаться дольше. Не хватать то, что поближе, а тщательно выбирать вещи, которые дадут лучшие результаты. Поэтому они разобьют лагерь, и мы сможем позвать на помощь».
— Возвращение в Хоумпорт потребует нескольких дней, даже если мы будем торопиться, — возразил разведчик.
«Слово летит быстрее человека, — ответил водяной с непоколебимой уверенностью в своём плане действий. — Мы поставим себе на службу дружеские глаза и уши, много глаз, много ушей. Будь уверен: не мы одни боимся возвращения Других из-за моря».
Дальгард понял его. Не в первый раз прыгуны и прочие живущие в траве зверьки, ночные бегуны и даже птицы-бабочки, с которыми могут связаться только водяные, передадут сообщение через весь континент. Может, передадут неточно: точно передать крошечный мозг животного не в состоянии, — но значение будет понято старейшими и водяных, и колонистов. На севере беда, там нужна помощь. И так как только Дальгард избрал северное направление для похода, его народ будет знать, кто послал сообщение, и начнёт действовать. А к сообщению Сссури серьёзно отнесутся воины его племени.
Да, это можно будет сделать. Но как же оставленные ими следы, убитые ящеры-дьяволы?
У Сссури и на это был ответ.
«Они подумают, что кто-то из моего народа побывал здесь, может, целый отряд исследовал сушу. Мы сделаем, чтобы так казалось. Но о тебе они не должны знать. Думаю, они до сих пор не знают, что твои отцы сошли с неба. И когда начнётся война, это может оказаться немалым преимуществом».
Сссури говорил разумно, и Дальгард легко согласился исполнять его план. Когда они уходили со склада, Сссури шёл сзади и наступал на каждый след, оставленный разведчиком. Возможно, опытный следопыт всё же заметит след человека, но колонист считал, что среди Других таких нет.