«Нет, Вероника, пожалуйста, оставайся здесь, с семьёй». Он посмотрел на каждого, затем на Роба и Марсию Гей, которые устало улыбнулись ему. Он кивнул Шерлоку.
«Доктор Прюитт настаивает, что бабушка хочет поговорить с вами, но это абсурд.
Я даже не знаю, зачем ты здесь». Савич обернулся, когда Александр шагнул к нему. «Что она может сказать тебе такого, чего не может сказать нам? В чём дело? Ты даже не кровный родственник, как бы тебе ни хотелось, а не просто коп-неудачник».
Савич улыбнулся, понимая, что это только больше разозлит Александра.
Шерлок сказал из-за спины Александра: «Не говори матери Диллона, что...
Александр, она может тебя застрелить.
«Ну, это было бы в порядке вещей, не так ли? Оружие и насилие — вот что вас обоих интересует, как и моего младшего брата».
Савич был рад, что Роб сохранил спокойствие. «Мы все здесь, потому что бабушка попросила нас, Александр. У меня такое же право быть здесь, как и у тебя, как бы тебе это ни было противно».
«Довольно, оба». Гатри положил руку на плечо Александра. Он бросил последний взгляд на охранника, на Савича. «Мы сделаем так, как велит мать. Пойдёмте, спустимся».
Александр стряхнул руку отца. «И что, папа? Выпьем?»
Гатри покачал головой, долго смотрел на старшего сына и ушел.
Савич не дал никому времени сказать что-либо ещё, хотя услышал, как Роб позвал его по имени. Он кивнул Шерлоку и проскользнул в спальню Венеры, тихо прикрыв за собой дверь. Щёлкнув замком, он услышал голос Глинис, высокий и запыхавшийся после бега по лестнице, а затем голос её матери, Хильди, позади неё, слегка задыхающейся, умоляющей её сбавить темп.
Он услышал, как Глинис сказала: «Вижу, вся компания в сборе. И красавчик Роб тоже. И подружка. Как тебя зовут?» Она посмотрела на Марсию, но продолжила, прежде чем та успела что-то сказать: «Из-за чего весь этот ажиотаж? Кто-то из вас снова пытался убить бабушку?»
Савич услышал негодование и гнев, перекрывая всеобщий гул, и спокойный голос Шерлока отчётливо звучал на фоне остальных. Он обернулся и увидел Венеру, сидящую в постели, слишком бледную. Доктор Прюитт стоял у окна и разговаривал по мобильному с кем-то в больнице. Он поднял взгляд, медленно кивнул Савичу и продолжил разговор.
«Венера, все в сборе. Шерлок отвечает за контроль толпы у твоей спальни. Как дела?»
Венера махнула рукой. «Отсюда было слышно, как они все спорят. Конечно, Александр, прежде всего, обвинял Роба в том, что он вернулся только для того, чтобы убить меня, а мисс Гей — в том, что она была сообщницей Роба, хотя как это будет реализовано, я понятия не имею.
«Меня всегда удивляло, как у Александра никогда не иссякает сарказм». Она вздохнула. «Конечно, Александр был бы очень рад, если бы ты просто исчез, Диллон». Она усмехнулась. «Шерлок прав, твоя мать застрелила бы его. Я помню Бака, твоего отца, каким человеком он был».
Всегда готовый пошутить, он мог в любой момент развернуться, и вы бы увидели агента ФБР с пустыми глазами, как у копа. Я так скучаю по нему». Она на мгновение замолчала, словно собираясь с силами. «Подойди ко мне, Диллон. За дверью бушует мощный клубок эмоций. Нестабильный. Все они боятся, что я вот-вот уйду в мир иной, беспокоятся о том, что я им оставила, надеются, что их не обвинят в попытке убить меня. Я очень надеюсь, что Шерлок не даст им сойтись».
Савич опустился на кровать рядом с ней и взял её за руку. Руки выдавали её возраст: толстые вены вздулись под пергаментной кожей. Но ногти были прекрасны, накрашены нежно-розовым лаком. «Ты никогда не была пессимисткой, Венера, так что не начинай сейчас. Они все больше беспокоятся о тебе, чем о том, сколько денег ты им оставила. Они все тебя любят. Несмотря на выходки Александра, он тоже тебя любит».
«Иногда я задаюсь вопросом, Диллон. Я задаюсь вопросом».
«Не удивляйся. Это правда, Венера. Ты, наверное, слышала, как Гатри сказал, что спускается вниз, вероятно, чтобы избежать неприятностей, связанных с посещением бутылки бурбона».
«Бедный Гатри, — сказала Венера. — Он не может смотреть жизни в лицо, в любые неприятности, никогда не мог. Энджи защищала его, но потом она умерла, и он нырнул в бутылку. Он просто свалился с небес на землю. Последние двадцать лет всё катилось под откос. Даже работа на Расмуссена не изменила его пути».
«Роб вернулся. Посмотрим, что Гатри предпримет в отношении своего младшего сына. Это может изменить ситуацию. Мистер Салливан внизу, в гостиной. Вы готовы ему позвонить?»
Она вздохнула. «Сейчас. Полагаю, я рада, что ты хотя бы не считаешь Александра виновным. Он меня так беспокоит. Похоже, я не смогла научить его ценить людей, с которыми он работает, ценить их творческий потенциал, помогать им процветать. Он не добьётся успеха, пока не научится этому, а мне пока не удаётся — боже мой, мне лучше заткнуться». Рука, которую он держал, дрожала. «Может быть, мне умереть или уйти, просто уйти и позволить Александру получить всё, что он хочет. Может быть, мне стоит смириться с тем, что я всего лишь старушка, доставляющая кучу хлопот».