Она продолжала надавливать основаниями ладоней до тех пор, пока медики не приказали ей пошевелиться.
«У него пулевое ранение в грудь. Я давил изо всех сил».
«Хорошо, теперь двигайся». Фельдшер быстро наложила давящую повязку. «На счёт три», — сказала она другому фельдшеру позади неё, и вместе они подняли его на каталку.
«Он будет жить?»
«Ему бы лучше», — крикнула она в ответ, прежде чем закрыть дверь машины скорой помощи. «Ты только посмотри на него. Он — полный комплект». Полиция уже окружила Кэма, всё больше полицейских машин съезжалось. Только тогда она повернулась и посмотрела на Дока.
Она думала, что он мертв, но вокруг него были медики, пытавшиеся сохранить ему жизнь.
Она увидела, как дрогнули его ресницы. Она опустилась на колени рядом с ним и наклонилась ближе.
Он открыл глаза, пустые и расплывчатые, и посмотрел на нее.
«Скажи мне одну вещь, прежде чем ты покинешь этот мир. Куда ты отправился, когда покинул больницу на сорок минут в ночь убийства Деборы?»
Тень улыбки. «Я ходил к Глории Свенсон. Её не было дома. Я вернулся вчера вечером — не получилось, — но потом ещё много вечеров…»
Он умер с улыбкой на губах. Она видела, как ему начали делать искусственное дыхание, вливая воздух в лёгкие. Она видела, как его положили на каталку и повезли в машину скорой помощи. Она видела достаточно, чтобы понять, что слышала его голос в последний раз. Она не двигалась, пока не услышала, как Маркхэм зовёт её из дома, всё ещё крепко привязанный к стулу скотчем.
Э
ЭП
П IIЛ
ЛО
ОГ
ГУ
ЕС
Э
Больница общины Санта-Моника
ВОСКРЕСЕНЬЕ ДЕНЬ
Мисси и Кэм стояли у кровати Дэниела в палате интенсивной терапии. Они знали, что он не спит, видели, как трепещут его ресницы, но ничего не говорили, давая ему отдохнуть. Они слушали булькающий звук отсасывателя, «плевровака», как его называла медсестра, подключённого к трубке в груди Дэниела.
«Столько трубок и проводов», — прошептала Мисси. «Я боюсь к нему прикасаться».
Но она это сделала, слегка погладив его по предплечью над местом для внутривенного вливания на запястье.
Его ресницы снова затрепетали. Мисси наклонилась, её дыхание согрело его лицо. «Дэниел, открой свои прекрасные глаза и подмигни мне». Он никак не мог открыть глаза, чтобы успокоить её. Он чувствовал, будто на его груди лежит валун. Сейчас боль была не очень сильной, но он знал, что она будет, если он попытается пошевелиться.
Он услышал, как Мисси сказала: «Он такой бледный, Кэм. Как будто его здесь нет». Казалось, она вот-вот заплачет, и ему это не нравилось. Он заставил себя открыть глаза, но понимал, что выглядит растерянным и растерянным.
«Привет, Дэниел», — сказал Кэм, наклоняясь ближе. «Ни о чём не беспокойся.
Всё будет хорошо, твой хирург сказал, что ты перенёс операцию как настоящий чемпион. Теперь тебе нужно только время, время, чтобы восстановиться». Она не собиралась рассказывать ему о часах, которые они провели в приёмной, боясь, что он умрёт.
Мисси вложила ему в руку дозатор морфина. «Если у тебя болит, ты нажимаешь волшебную кнопку».
Дэниел попытался улыбнуться, что-то сказать. Он хотел сказать ей, что она прекрасна, её волосы взъерошены. Но он чувствовал странную оторванность от реальности, в голове не было ни слова. Кэм улыбалась ему сверху вниз, значит, она была в безопасности, и это было облегчением. Он прошептал: «Док?»
«Он мертв», — сказал Кэм, и ничего больше.
«Маркхэм?»
«Он в тюрьме, но сомневаюсь, что надолго. Его адвокаты заявляют о невиновности Маркхэма, распространяя эту информацию в прессе. Они используют миссис Маркхэм, чтобы сделать из него героя, рассказывая, как он спас ей жизнь, приставив пистолет к голове. Пока что она его поддерживает. Нам понадобятся вещественные доказательства. Мы выдали несколько ордеров, начали разговаривать с теми людьми на вечеринке, с которой он ускользнул. Но вам не о чем беспокоиться. Ваша задача — исцелиться, ясно?»
Он почувствовал тепло голоса Мисси возле левого уха. «Кэм сказала, что она заставила тебя думать обо мне, о нас, чтобы ты не сдавался, там, там. Мне пришлось сказать ей, что она немного преждевременна, ведь мы ещё даже не ходили в кино или в мой любимый итальянский ресторан. Ты даже не поцеловал меня. Ну, с половиной этого я могу позаботиться». Мисси наклонилась и легко поцеловала его. «Я даю тебе неделю, чтобы ответить взаимностью». Она улыбнулась ему, но тут её голос дрогнул. «Никогда больше не позволяй этому повториться, Дэниел Монтойя. Ты меня слышишь?»