Стрелок поднял на него глаза, остекленевшие от боли и шока. Затем он перевёл взгляд на Шерлока. Савич увидел ярость в его тёмных глазах и захотел снова пнуть его. «Теперь обе твои руки на какое-то время выйдут из строя. Сомневаюсь, что ты потеряешь хоть одну из них, хотя ты и заслужил это своей глупостью».
Шерлок сказал: «Крепко целую Олли. Если бы он не позвонил и не принёс фотографии с места преступления, нас бы здесь не было». Она опустилась на колени. «К нам едет помощь. Не хочешь назвать своё имя?»
Мужчина прошептал между стонами боли: «Ты сука».
«Что ж, это уникальное имя».
Он снова прошептал «сука» , отвернулся и больше ничего не сказал.
Она представила, что боль, должно быть, невыносима. Затем он прошептал, голос его был невнятным от потрясения: «Не могу поверить, что ты из ФБР, то есть, водишь этот шикарный Porsche? Я видел, как ты говорил, говорил, говорил со старушкой, а потом услышал, как ты завёл мотор и уехал».
Они услышали сирены.
Савич наклонился к нему. «А потом миссис Расмуссен вышла из дома и села в машину, и ты решил, что это твой шанс. Ты не рассчитывал, что водитель её защитит, не так ли? Он чуть не наехал на тебя».
Кто заплатил вам за убийство Венеры Расмуссен?
Стрелок едва мог сосредоточиться, его глаза закатились. «Я видел, как ты уходил. Тебя не было».
По узкой подъездной дороге к ним бежали четверо полицейских метрополитена с пистолетами наготове. Савич и Шерлок положили «Глоки» на землю, встали и подняли над головами свои удостоверения. Они хором крикнули: «ФБР!»
8
УНИВЕРСИТЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА ДЖОРДЖА ВАШИНГТОНА
ВАШИНГТОН, округ Колумбия
ПОНЕДЕЛЬНИК, ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ
Винсент Уиллиг провёл в хирургическом отделении более двух часов, пытаясь восстановить сломанные кости запястья и установить стержень в сломанной левой руке. Хирург-ортопед заверил их, что он поправится, и даже не возражал против того, чтобы федералы сразу же поговорили с его пациентом, как только узнали, что тот натворил. Он отдал им честь и пожелал удачи.
Уиллиг не имел при себе удостоверения личности, но опознать его не составило труда: отпечатки пальцев появились за считанные минуты. Уиллиг, Винсент Карл, родился в Браммертоне, штат Массачусетс, тридцать четыре года назад. В его послужном списке было впечатляющее свидетельство, включающее вооружённое ограбление и обвинение в покушении на убийство в Нью-Йорке, за которое он был отправлен в Аттику на тринадцатилетний срок в свой двадцать первый день рождения.
В тюрьме он проявил себя как настоящий суровый парень, однако сумел избежать неприятностей и был освобожден всего за несколько недель до этого.
Капитан детектива Бена Рэйвена в полиции Метро позволил Шерлоку и Савичу взять на себя инициативу, хотя дело ещё не было объявлено федеральным. Бен стоял рядом с ними, пока они смотрели через окно на Уиллига. Обе его руки были плотно забинтованы, обездвижены и лежали на подушках, а капельница была пристегнута к груди. Прежде чем они вошли в комнату, Бен сказал: «Мистер…
Уиллиг вряд ли сбежит в ближайшее время. Но тот, кто его нанял, может быть настолько обеспокоен, что попытается его убить, поэтому мы приставим к нему охрану, пока он здесь. Надеюсь, морфин, который он принимает, вам поможет.
Шерлок сказал: «Он сбросил меня с себя и набросился на меня с ножом. Это было унизительно, но, возможно, нам поможет, ведь я видел, как сильно он не любит женщин».
Я его в мгновение ока разозлю, ведь я та самая сука, которая в него стреляла.
Маловероятно, но я надеюсь, как и ты, Бен, что морфин достаточно снимет напряжение, и мы сможем заставить его петь «Кумбая» прежде, чем он это осознает.
Все трое окружили больничную койку и смотрели на Уиллиг, который лежал неподвижно, как камень, с закрытыми глазами. Его лицо слегка обгорело на солнце, и Шерлок подумала об этом, но потом поняла, что он провел в тюрьме десять лет, вероятно, вышел оттуда бледным, как мука, и прямиком направилась на пляж или в солярий.
Глаза Уиллиг распахнулись и уставились на Шерлока. Его серые глаза были светлыми, как рассеянный дым. Затем они стали мутными и пустыми, и Шерлок могла бы поклясться, что чувствовала за ними черноту. Она знала, что все они уже видели такие глаза. Уиллиг был серьёзно плохим человеком.
Савич наклонился над кроватью и тихо сказал: «Ваш хирург говорит, что рука заживёт. И запястье тоже, если, конечно, вы будете получать правильную физиотерапию. В противном случае вы будете беспомощны, как беззубая собака».