«Я не понимаю, Диллон», — сказал Шерлок, когда «Порше» промчался на жёлтый свет. «Наёмный убийца — иначе Уиллига не назовёшь…»
Приходит прямо к Венере домой — средь бела дня — чтобы убить её? Мне это кажется бессмысленным. Как можно перейти от введения небольших доз мышьяка, достаточных, чтобы, возможно, избежать наказания за убийство старушки, не привлекая внимания, к открытому покушению? У неё дома, чтобы потом сообщить об этом всем новостям? Предупредить полицию? Неужели кто-то в отчаянии?
Савич кивнул. «Я думаю, что, возможно, Уиллиг был там только для того, чтобы осмотреть место, и увидел отличный шанс сделать это».
«И он потерпел сокрушительное фиаско», — сказал Шерлок. «Или, может быть, — продолжила она,
«Кто-то боится, что то, что сейчас скрыто, станет явным, если Венера жива. И ещё кое-что. Допустим, это был Александр, или, может быть, даже Гатри, поскольку они обедали с ней все три раза. Как они, или любой другой Расмуссен, могли найти кого-то вроде Уиллига?»
«Я не сомневаюсь, что Александр сможет найти киллера, прячущегося в монастыре».
«Хорошо, зная Александра на протяжении многих лет, я соглашусь с этим.
Не забывай, что он хитрый, манипулятор, оскорбитель...
«Всё верно, плюс, я полагаю, у него много связей, не только в Вашингтоне, но и в Нью-Йорке. Что касается остальных выводов Расмуссена,
Если говорить о ком-то вроде Виллиг, то вы, как и я, знаете, что на деньги Расмуссена можно купить практически все».
Шерлок сказал: «К тому же, кто-то из сотрудников Венеры мог бы это сделать. А ещё есть Вероника. Понятно, что Венера не хотела её видеть сегодня, когда встречалась с нами, но они с Вероникой близки; она проводит большую часть времени с Венус, не так ли?»
Да, уже пятнадцать лет. Они так близки, что Венера, возможно, даже забыла упомянуть её как человека, представляющего интерес. Нам нужно проверить завещание Венеры и её трастовые фонды, которые она завещала своим сотрудникам и семье, изучить финансы каждого из них. Нам нужно выяснить, кому отчаянно нужны деньги — не через пять лет, а немедленно, прямо сейчас.
«И, конечно же, Роб, давно потерянный внук. Не думаю, что она его подозревает, но все остальные Расмуссены будут указывать на него пальцем. Неудивительно, что Венера хочет его защитить».
«А как насчет того бухгалтера, Зеппа, который был с ней в тот первый раз в Ambassador Club?»
«Рут проверила его, но ничего не нашла. Она сказала мне, что у него было надёжное алиби на второй и третий раз, когда Венеру отравили».
«Знаешь, что я думаю? Всё слишком аккуратно, слишком прилизано. Всё указывает либо на Гатри, либо на Александра», — Шерлок вздохнул. «Как будто кто-то преподносит нам ответ на серебряном блюде.
«Диллон, кто бы за этим ни стоял, он должен был знать, что Венера всё поймёт и позвонит в полицию или нам, поэтому он был готов к этому вместе с Уиллигом. Немедленно».
Телефон Савича снова запел песню «Free Bird» . Это был Александр Расмуссен.
– черт возьми – в особняке с Венус, изображая из себя главного, требуя объяснить, что ФБР делает для защиты его бабушки, желая знать, как могла произойти такая стрельба, да ещё и посреди бела дня. Савич сдержался, не было смысла провоцировать Александра, пока нет. Он, его отец, Гатри, тётя, Хильди, и её дочь, Глинис, все были в доме, собрались вокруг главы семьи, вероятно, суетились вокруг неё, немного сводя её с ума, зная Венеус. И всё же хорошо, что семья собралась вместе, хорошо и для неё, и для расследования. Он подумал, не дошли ли они уже до того, чтобы обвинять друг друга. Савич назначил им встречу вечером дома и промолчал, когда Александр сказал, что нанимает частную охрану, поскольку ФБР, похоже, не может её защитить.
Он отключился. «Александр, играющий в лорда поместья. Мы увидим их всех сегодня вечером. Давайте остановимся в квартире Уиллиг, осмотрим её.
Он не в лучшем районе, рядом со складами». Когда он свернул на Porsche на Уэст-Элмстед-стрит, они въехали в район, который десятилетиями не видел федеральной помощи, если вообще когда-либо. Он медленно разрушался, заросший сорняками вокруг дешёвых домов, некоторые дворы были завалены брошенными машинами. Савич остановил Porsche перед зданием, которое давно пора было заколотить. «Он на третьем этаже».
Они увидели трех подростков, глазеющих на Porsche, и полдюжины пожилых мужчин и женщин, сидевших на крыльце и не обращавших на них никакого внимания.
Савич остановился на ступеньках и крикнул: «Любой, кто тронет мою тачку, получит пять лет тюрьмы. Мы же копы». Он сдвинул куртку в сторону, чтобы все могли рассмотреть «Глок», пристегнутый к поясу. «Мне очень нравится моя тачка».