Они поднялись по скрипучей, грязной лестнице, благо, что света достаточно, чтобы видеть, куда ставить ноги. На третьем этаже они свернули в тёмный коридор, мимо старика, курящего марихуану в открытом дверном проёме. Он смотрел на них равнодушно и молча. Шерлок надеялся, что мысленно он где-то в другом месте, в более приятном месте. Дверь Уиллиг была заперта, но Шерлок взяла с собой отмычку. Меньше чем через минуту они оказались в гнезде Уиллиг.
Это была одна комната с единственным грязным окном, заклеенным газетой, приклеенной кнопками, и старой ванной в дальнем конце. На полу стояли маленький холодильник и плита, рядом с ними громоздились пустые коробки из-под пиццы, один матрас и больше ничего. Они нашли две тысячи долларов, засунутые в матрас, – пожалуй, единственное место, где можно было что-то найти. Когда они ушли, старик всё ещё сидел на полу, прислонившись спиной к стене, что-то напевал и вытаскивал изо рта какие-то бумажки.
Шерлок опустилась на колени рядом с ним и одарила его своей солнечной улыбкой. «Вы видели мужчину, который живёт в этой квартире, сэр? Или кто-нибудь приходил его искать?»
Мужчина смотрел сквозь неё пустым взглядом. Он продолжал тихонько напевать, пока Шерлок не встал и не вышел из здания вслед за Савичем.
Они обрадовались, увидев, что «Порше» не тронули. Подростки ушли, а все остальные сидели на своих местах. Стояла зловещая тишина.
«Две тысячи долларов — это не так уж много за убийство, даже в качестве аванса», — сказал Шерлок, когда Савич поехал обратно в здание Гувера. «Либо он спрятал остальное, может быть, закопал, либо Уиллиг действительно идиот».
Савич переключал радиостанции с одной станции на другую, слушая новости о покушении на убийство Венеры Расмуссен, генерального директора
и председатель совета директоров Rasmussen Industries. Ей восемьдесят шесть лет.
Казалось, это была самая большая новость, как будто удивительно, что кто-то пытался убить старушку, которая могла умереть в любой момент. Он был рад услышать, что никто из семьи не дал комментариев, и пока нет официального заявления от Metro. Савич знал, что роль ФБР вскоре станет известна, и таблоиды набросятся на эту историю с кричащими заголовками: «ЧЛЕН СЕМЬИ».
ИЛИ ДЕЛОВОЙ СОПЕРНИК?
Он снова задался вопросом, как это было сделано? Зло всегда найдёт способ , вспомнил он слова отца.
10
ОСОБНЯК РАСМУССЕН
ВАШИНГТОН, округ Колумбия
ПОНЕДЕЛЬНИК ВЕЧЕР
В восемь тридцать вечера того же дня Савич и Шерлок предъявили свои удостоверения единственному офицеру столичной полиции, все еще дежурившему перед особняком Расмуссенов.
Они увидели, что ярко-желтая лента, ограждающая место преступления, все еще перекрывает подъездную дорожку.
За ним стоял величественный чёрный «Бентли», осколки стёкол которого были разбросаны по подъездной дорожке, сверкая, словно бриллиантовые осколки, в лунном свете. К счастью, последние репортёры уехали, по крайней мере, на ночь.
Когда Изабель провела их в гостиную, они увидели всю семью Расмуссенов, столпившуюся вокруг Венеры, за исключением Глинис, которая тихо сидела напротив дивана в изящном кресле в стиле Людовика XVI, словно заворожённая своими дизайнерскими туфлями. Только Хильди двигалась, крепко обнимая мать, почти утопая в её внушительной груди, бормоча что-то о своём возмущении и облегчении.
Вероника сидела немного в стороне от семьи, а Гатри сидел по другую сторону от Венеры, его руки свисали между колен, и выглядел он так, будто хотел выпить.
Александр стоял за диваном, за спиной Венеры, легко положив руку ей на плечо. Савич переводил взгляд с отца на сына и обратно . Один из вас или оба кормят Венеру мышьяком? Но если так, то почему вы так настолько глупы, что вы единственные, кто там присутствует?
Александр поднял взгляд и напрягся. Его красивое лицо посуровело, он выпрямился во весь рост и презрительно усмехнулся. «Итак, ты наконец здесь. Ты собираешься рассказать нам, что собираешься с этим делать?»
Савич улыбнулся. «Добрый вечер всем. Венера, как ты себя сегодня чувствуешь?»
Увидев их, она почувствовала облегчение и отстранилась от Хильди.
«Я переживу, Диллон, но «Бентли» ещё какое-то время будет в ремонте». Она выглядела немного бледной, но собранной, словно взвесила всё, что произошло, спрятала вещи и посмотрела вперёд. На ней была красивая чёрная шёлковая блузка, свободно ниспадавшая поверх чёрных брюк, а её французский педикюр был виден под открытыми золотыми босоножками. Потрясающе. Попробуй её убить, и ты получишь модницу. Она была грозной женщиной.