«Сейчас глубокая ночь, он пытается не заснуть, видит приближающегося санитара, просит предъявить удостоверение личности, и убийца подходит достаточно близко, чтобы воткнуть ему иглу в яремную вену, прежде чем он успевает среагировать. Должно быть, он быстро выскочил».
«По крайней мере, убийца не убил ещё и Голиновски», — сказал Савич. «Бен на него очень зол. Держу пари, ему не понравится, что он получит в досье».
«Он этого заслуживает, — сказал Шерлок. — Теперь у нас нет ни одного козыря. Это удручающе».
«Оставь это пока, Шерлок. Нам нужно подумать о Марсии Гей».
«Должен признаться, меня заинтересовали её металлические скульптуры. Вчера вечером в особняке она казалась простой и очень милой, хорошо общалась с Венерой и всей семьёй. Она мне понравилась. Мне показалось интересным, что она знала о твоей бабушке, боготворила её, более того, даже заметила шрамы на твоих пальцах. Думаешь, она изучала твою бабушку, чтобы подлизаться, или её восхищение было искренним?»
«Если бы она хотела подлизаться, она бы проверила меня», — сказал Савич и ухмыльнулся. «Но зачем? Ей нужно беспокоиться о Венере».
«И, похоже, она так и сделала. Она красивая, талантливая, вероятно, много зарабатывает. Похоже, она очень высокого мнения о Робе».
Но что же Роб о ней думает, подумал Савич, отчётливо вспомнив ошеломлённое выражение его лица, когда он увидел Делси Фристоун. Он сказал: «Посмотрим, как она поведёт себя в своей среде».
Шерлок посмотрел на светло-зеленую машину, в которой сидел подросток, распевающий во весь голос и барабанящий пальцами по рулевому колесу.
Савич, маневрируя на Porsche между внедорожником, полным маленьких детей, которые смеялись и кричали, как гиены, и на мгновение посочувствовал женщине за рулём. Когда он проезжал мимо, она улыбнулась ему, и на щеках появились ямочки. Значит, ей нравился хаос, да? Он сказал: «Было бы просто, если бы за убийством Уиллига стоял Александр, но, знаете, я так не думаю. Если я чему-то и научился за эти годы, так это тому, что нужно по-настоящему узнать другого человека, что его заводит, что его бесит, понять, какой он на самом деле».
«Я знаю твою сущность, Диллон. Она крепка. Возможно, даже потрясающая».
Он рассмеялся. «То же самое касается и тебя, дорогая. Но что мы знаем об Александре? Он может вести себя как самовлюблённый эгоист, всё время только о себе.
Но, может быть, есть ли искра порядочности? Частичка любви к кому-то, кроме себя? И Вероника, действительно ли она любит Венеру так сильно, как кажется, так сильно, как она говорит?
«Вероника мне очень нравится, всегда нравилась. Очень надеюсь, что она настоящая. Что касается Александра, то после нашего с ним интервью я склонен сказать: что видишь, то и получаешь — эгоистичный человек».
Шерлок ощутил знакомую перегрузку, когда Диллон обогнул белую «Импалу» и дал «Порше» добро. Водитель «Импалы», опрятный восьмидесятилетний старик, выглядел раздраженным, пока не увидел «Порше», после чего показал им большой палец вверх и улыбнулся, обнажив большие белые вставные зубы.
Савич кивнул водителю «Импалы». «Возможно, это был Александр, если не считать стрельбы. Это всё равно для меня полная чушь. Я знаю, что наш убийца понял, что с мышьяком всё кончено, но зачем Александру было поднимать ставки, нанимая Уиллига, чтобы тот застрелил Венеру средь бела дня?»
«Не забывайте, ему всё сошло бы с рук, если бы мы не задержались с отъездом. Так что, может, это было безрассудно, но не так уж и глупо. С другой стороны,
он потерпел неудачу, и это подписало ему смертный приговор».
Савич вздохнул: «Да, есть такое».
37
СТУДИЯ МАРСИИ ГЭЙ
МИЛЛСТОК, МЭРИЛЕНД
СРЕДА, ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ
Савич свернул с I-95 на съезде на Миллсток. Ни он, ни Шерлок никогда не бывали в этом спальном районе. Они быстро поняли, что это переплетение бетонных магистралей, разветвляющихся во всех направлениях. Они услышали гудки, прежде чем увидели длинную вереницу остановившихся машин. Час пик? Нет, что-то другое, вероятно, авария. Савич учуял в воздухе сильное разочарование и нетерпение. И действительно, примерно в четверти мили впереди была пробка. Все были заблокированы.
Шерлок сказал: «Поверни направо, Диллон, посмотрим, сможем ли мы объехать».
Савич остановил свой Porsche на Бакли-стрит и продолжил движение по переулкам, пока не добрался до небольшого складского района. Добрый десяток складов выстроился в длинную очередь. Они не были заброшенными и обветшалыми, как некоторые вашингтонские аналоги, где бездомные и наркоманы ютились в подъездах. Эти склады выглядели так, будто их много лет назад захватили яппи и художники, а потом облагораживали.