Он поднял голову. «Простите, агент, я не помню, чтобы она вообще проходила прослушивание на эту роль. Я помню, как Деборе предлагали работу, когда другие актрисы по какой-то причине не могли её взять. Это происходит постоянно». Он невидящим взглядом посмотрел мимо Кэма. «Если есть причина, по которой вы так сосредоточены на прослушиваниях Деборы, то я её не вижу».
«Помнишь вечеринку полгода назад в доме продюсера на Голливудских холмах? Ты взял Дебору, потому что она хотела пообщаться с влиятельными людьми Лос-Анджелеса? Например, с Теодором Маркхэмом?»
Бледное лицо Дока вспыхнуло от презрения и гнева. «О да, я помню.
Все эти напыщенные, высокомерные снобы, пирующие на этих великолепных молодых женщинах. Для них это было словно шведский стол – словно кучка дегенеративных шейхов, осматривающих очередную поросль девушек из гарема. Мне было противно, я с нетерпением ждал, когда же Дебора уберётся оттуда. Помню, там была Конни Моррисси. Я её плохо знал, но они с Деборой были… ну, знакомыми. Помню, Конни пыталась утащить меня, чтобы этот извращенец-продюсер поглазел на Дебору, возможно, сказал ей, что сделает её звездой, всё это время надеясь, что сможет воспользоваться своим положением, чтобы залезть ей в трусики. Раз уж мы ищем убийцу, любой из этих развратников был бы в моём списке первым.
«Ты помнишь Теодора Маркхема?» — спросил его Дэниел.
«Да, он был одним из худших, я это поняла, взглянув на него. Он висел на Конни. Помню, Дебора говорила, что не знает, спит ли с ним Конни, но мне достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он именно тот, кто умеет этим пользоваться. Теперь, когда Конни нет, он, наверное, спит с какой-нибудь другой молодой актрисой».
Мисси сказала: «Подожди-ка, Док, я помню ту вечеринку. Конечно, некоторые ребята в этом бизнесе были на грани, и чем больше они пьют, тем сильнее становится алкоголь. Это профессиональный риск. Никому из нас это не нравится, но большинство из нас учатся с этим справляться».
«Очевидно, она не справилась. Знаете, она винила меня? Меня! Я просто хотел защитить её от этих самодовольных извращенцев, а она обозвала меня собакой на сене, сказала, что больше никогда не возьмёт меня с собой. Всё дело было в налаживании связей, налаживании связей, а я вёл себя как сумасшедший. Мне стоит открыть глаза, потому что то же самое происходит везде, включая больницу…
Разве я не видел мужчин-врачей, пытающихся затащить медсестер в постель?» Он
фыркнул. «Как будто на это есть время. Или силы, мы вечно без сил». Док потёр лоб, и вдруг его глаза наполнились слёзками.
«Да, мы ссорились из-за этого, но больше никогда не будем. Дебора больше не пойдёт на голливудские вечеринки, ни со мной, ни без меня». Он посмотрел Кэму в глаза. «Она мертва. Она больше ничего не сделает».
42
Кадиллак Бар и Гриль
ВАШИНГТОН, округ Колумбия
СРЕДА, РАННИЙ ВЕЧЕР
Делси Фристоун испытывала подобные чувства к мужчине лишь однажды: она была настолько сосредоточена и взволнована встречей с ним, что все остальное в мире не имело для нее значения.
Ладони у неё были влажными, а в животе всё перевернулось. Не помогало и то, что она вспомнила, как впервые почувствовала то же самое из-за своего бывшего мужа-преступника.
Она в который уже раз взглянула на часы. Пять вечера – ровно в то время, когда она назначила встречу с Робом Расмуссеном после их импровизированного обеда накануне, который внезапно оборвался, когда Робу позвонили с работы и пришлось уйти. Она не могла вспомнить, что они сказали друг другу, это было просто неважно.
Ей нужно быть осторожной, просто необходимо. Она больше не глупый ребёнок.
Она сама выбрала гриль-бар «Кадиллак». Они выпьют пива и спокойно поговорят, посмотрят, реально ли это безумное влечение, есть ли в нём смысл. Они немного узнают друг друга, поймут, совместимы ли они. Она покачала головой, гадая, что же именно в нём вызывало у неё такие чувства.
Делси замерла в дверях, уставившись на толпу государственных служащих, только что вышедших из кабинета, уже кричащих и улюлюкающих. Почти всем было меньше тридцати, и они были счастливы и шумели. Должно быть, они праздновали победу, возможно, был принят спорный законопроект.
Она увидела его сидящим в боковой кабинке, в одиночестве, с бутылкой своего любимого пива «Брау Пэйл», в руках. Сердце у неё дрогнуло при виде его.
Это было безумие, но не имело значения: она знала, что ей конец.
Роб поднял взгляд и увидел её. Его взгляд встретился с её, его очаровательная улыбка расцвела шире. Он вскочил так быстро, что чуть не опрокинул свой эль, и вышел из кабинки. Добраться до неё было трудно, столько счастливых людей стояло на пути.