— Там гулянка по поводу нашего переезда. Танцы помогают нашей молодёже найти взаимопонимание и подобрать себе пару — а потом более грубо добавила — а некоторым разойтись. Ты и так уже семь лет у меня на шее сидишь, а шишат от тебя всё нет. Тише, тебя могут услышать. Хватит, надоело. О! Надоело ему. Сам то, прирос уже наверно. Будут тебе шишата, дай только до долины добраться. Сам знаешь, в походе нельзя.
Мари заворчала и притихла. Безусловно, я знаю, что такое раздвоение личности, но чтобы кто-то разговаривал со своим животом, ещё ни разу не видела. Что-то они говорили про соединение. Так может это оно и есть? Я присмотрелась внимательней. Не пропорционально длинное тело, короткие ручки, а по ногам не скажешь, разве что кривые очень. Ладно, нужно будет уточнить при возможности. Может и правда на шее сидит.
Тем временем мы дошли до лесной поляны. Шишиги действительно танцевали под пенье птиц клацанье зубов, щелчков и ударов по стволу упавшего дерева. Никогда не слышала ничего подобного. Нет, конечно, я видела очень реалистичные образы, но они были явно выдуманные. А тут, было видно, что птицы боятся куницы, которая пританцовывая под музыку, тявкала в такт, но не забывала перебираться к птицам и белкам поближе. А сама куница старалась держаться подальше от волков и лис.
Не смотря на темноту света на поляне, было достаточно. В воздухе летали светлячки, освещая танцующих, по краю леса росли светящиеся грибы, а кое-где торчали гнилушки напоминавшие фонари. В центре танцевали молодые шишиги. Правда их танец больше напоминал прыжки на месте и акробатические трюки, чем танец в нашем понимании. Хотя, если вспомнить капоэру, а эти прыжки больше всего напоминали именно её, то наверно, и эти телодвижения танцем назвать тоже можно. Вокруг центра поляны сидели более медлительные и видимо старшие шишиги и довольно переговаривались. Но моё внимание привлекла Мари, которая вдруг начала возиться громко ворча.
— Дай посмотреть! Ну, дай! — И тут же сама ответила. — Да зачем тебе? Сиди уж. Давно уже корнями прирос. — Тут снова другой голос. — Ма! Скину!
Мари только вздохнула и распахнула одежду на груди. И тут я поняла, о чём они говорили. Ма — это та, кто сидела сверху на плечах Ри. А Ри держал её ноги и сам носил её по лесу, постепенно срастаясь телами и превращаясь в единое целое. Как и говорила Ма, Ри уже не мог её сбросить, но ворчал ещё очень убедительно.
Забавные эти шишиги. Вроде на маленьких тощих людей похожи, но всё у них иначе. Старики полностью сливаются с природой, и с возрастом почти перестают двигаться, а молодёжь бегает и шалит как маленькие бесята. А почтенные шишиги среднего возраста вальяжные и рассудительные. Оказалось, все они чувствуют природу как самих себя и все, без исключения слушаются самого старшего шишигу, который уже и глаза не открывает, и всё время спит в своём почти стлевшем дереве. А всё потому, что он уже видит лесом, слившись с природой целиком.
— Мари, скажите, а в чём смысл данного веселья?
— Смысл? Данного? Елена, ты так странно выражаешься. Даже я с трудом поняла, что ты мне только что сказала. Ну, да ладно. Они ищут себе пару, а не только танцуют. Нужно в танце показать себя с лучшей стороны. Кто сильнее, кто проворнее. Понимаешь меня?
Я кивнула.
— А ещё тут недалеко болото и там живут кикиморы. Они красивые и такие озорные. — Подал голос Ри.
— Смешанные пары у нас не очень приветствуются, но бывают. Кикиморы очень беспокойные и шалые. То в ручей болотный телорез посадят, то ряску в ключ занесут. И остальным в лагере от них одно беспокойство.
— Ма! Не ворчи. Смотри, какая кожа у них изумрудная, а волосы, как молодая трава.
— Зелень одна. Тьфу!
Теперь понятно кто меня супом с грибочками хотел накормить.
— Скажите, а Кики это наверно Ки и Ки? Или тут слияние происходит как-то иначе?
— Да, нет, так же. Но кикиморы в опору семьи не годятся, могут быть только главой, да и то, бестолковой.
— О-как! А у нас говорят: «Муж — голова, а жена — шея. Куда шея повернёт, туда голова и смотрит, но куда голова решит, туда шея и повернёт». Тут же получается муж — опора, жена — голова?
— Конечно, но не всегда. У нас я глава, а Ри — опора. Но у многих наоборот.
И Ма мягко повела рукой, обводя поляну. Действительно многие серьёзные шишиги, а по росту можно было понять, что они женатые, были именно мужского пола, а женского были только Мари, Кики и ещё пара шишиг, в почтенном возрасте. Замужних шишиг, можно было отличить от остальных только длинной волос, да характерной, грушеподобной фигурой. Как не крути, мальчики крупнее девочек, даже у шишиг.