Лицо горничной стало настолько красным, что, казалось бы, она сейчас взорвется! Лицо Элизабет, напротив, покрылось широкой, даже в каком-то смысле зловещей улыбкой.
— Мистер Паркинсон учит меня стрелять из винтовки, — Элизабет прислонилось щекой к щеке Августа, приобняв его за бок. — Ваша винтовка ведь заряжена, не так ли, Эдвард?
Преодолев чары, Август отступил назад и закрыл лицо ладонью. То ли от смущения после слов и действий Элизабет, то ли от осознания того, в какую идиотскую ситуацию он попал. Впрочем, одно другом не мешает, правда ведь?
— Прошу, не используй больше подобное… — проговорил Август в сторону Элизабет. — Это… заставляет меня чувствовать себя не в своей тарелке. Я про чары, да.
— Чары?! — горничная в ярости оскалила зубы, сложив руки на груди. — Вы должны немедленно выкинуть ее из поместья, пока она еще чего-нибудь такого не показала!
— Очень поздно, на дворе глубокая ночь… — приложив палец к подбородку, призадумался Август. — Сегодня уже никто никуда не пойдет.
— Вы позволите мне остаться? — Элизабет отошла вбок и надела очки. — Это было бы… очень мило с вашей стороны.
— У нас пустует много комнат. Ничего страшного не случится, если на ночь на одну душу станет больше.
Демонстративно прокашлявшись, горничная перевела внимание на себя: — Эдвард. Нам нужно поговорить.
— Ревнуете меня, Кристина? Никогда не видел, чтобы вы так злились на кого-то.
— Сейчас у меня есть причины, а вообще… дело в другом. Это насчет вашей просьбы.
После последнего Августу даже как-то перехотелось генерировать дурацкие шутки.
— О. Я понял. Поговорим наверху, идет?
— Идет, — Кристина жестом показала, что она следит за Элизабет. — Не задерживайтесь.
Убедившись, что горничная ушла, Элизабет вздохнула и продолжила: — Никогда не видела, чтобы слуга так сильно фамильярничал со своим господином.
— Ну ты ведь раскусила меня насчет того, что я ненастоящий барон, — похрустев шеей, Август положил винтовку на стол неподалеку.
— И мисс Кристина тоже знает?
— Нет, она не знает. И это хорошо. Просто она такая вот.
— Ах, всего день прошел, а у нас с вами уже есть такой секрет!.. Мое сердце трепещет.
— Да брось, — Август виновато улыбнулся и встал перед Элизабет. — Послушай… спасибо, что ты так быстро откликнулась. Я совсем забыл предупредить, что ночью на пятый уровень ходить не стоит, а то стражник могут загрести за раз-два. Удивительно, что тебе вообще удалось сюда каким-то образом пройти…
— Ну, у вашего поместья нет стражников. А что до барьера между четвертым и пятым уровнем… будем считать, что это еще один секрет! Люблю секреты!
— Ладно, я не против… — почесав щеку, Август продолжил: — И еще кое-что… Извини, что я вот так «затыкал» тебя. Думаю, мне все же стоило обращаться на «вы».
— Это мои слова! — Элизабет сделала из своих пальцев два пистолета, как бы указывая на Августа. — Смиримся с этим фактом и будем говорить друг с другом на «ты».
— Да, пожалуй. — Переведя дыхание, Август продолжил: — В гостиной есть большой диван, он достаточно мягкий, я сам проверял… располагайся там и чувствуй себя как дома. По крайней мере, на эту ночь. А я пойду поговорю с Кристиной. И потом спать, а то не очень хочется проснуться под вечер.
— Спасибо за гостеприимство… Эдвард. — Она специально назвала его по имени, как бы показывая жест доверия.
— Элизабет. — Кивнув, Август скрылся за дверью.
А сама Элизабет скрылась почти сразу за ним, потушив магические сферы хлопком в ладоши. Как и было приказано, она расположилась на диване, в огромном гостином зале особняка. На дворе было так темно, что только этот диван и было видно, потому что его еле заметно подсвечивала сфера-светильник на столике напротив.
Расслабившись, Элизабет позволила себе оставить очки на столе и прилечь на диван, сложив руки на груди и закрыв глаза. Впервые за долгое время она ощутила некое чувство… безопасности. Чувство, с которым ты можешь забыться на пару часов.
Где-то там на втором этаже Август говорит с Кристиной, но ей было все равно.
Ей хочется отдохнуть.
— Глаза — зеркало души. Магическое зеркало. Не забывай об этом… — прозвучал голос в голове Элизабет. Не мужской, не женский… просто голос.
— Не забываю. — Улыбнувшись, Элизабет слащаво зевнула. — Как же много проблем ты мне доставляешь. Вот к чему вообще было брать контроль над телом и приставать к нему? Ты получаешь от этого какое-то удовольствие? И до этого ты…
— Не кипятись, демон-вампир. Покури, а то нервы совсем разошлись.
— Я не брала с собой сигареты. Да я и не фанат.
— Тогда выпей. Вон, у твоего нового знакомого целая куча выпивки есть.
— Я не люблю брать чужое. И ты прекрасно знаешь, что я в основном по пиву…
— Сходи в таверну, в чем проблема?
— Проблема в глубокой ночи, идиот. А еще в том, что я сейчас нахожусь на пятом уровне… здесь не везде пускают.
— Ночью обычно и пьют, а что до второго… используй крылья. Не зря же я даровал тебе их, а? Между прочим, они появились из твоего желания, по образу твоей подруги!
— Хочешь, чтобы я весь город распугала своим видом? Только этого мне не хватало.
— Ты гений магии, балда, самое время использовать свои знания.
— За-а-аткнись. Я тебя не слышу, все.
Элизабет самодовольно ухмыльнулась, приоткрыв глаза.
— Ты такая счастливая, что меня аж тошнит.
— Я здесь по твоему велению, так что без претензий. Можно ведь мне извлечь хоть какую-то пользу из твоего желания погоняться за несчастным бароном?
— Да пожалуйста, просто мне кажется… что ты слишком сильно расслабилась. Слишком.
— Я просто устала. У меня все безумно болит, а тут такой замечательный диван… немного отдохну и продолжим страдать, не волнуйся.
— Ты влюбилась в него, что ли? Любовь затмила твои глаза, да, вампир?
— Ничего ты не понимаешь в людских чувствах, демон, — помотав головой влево-вправо, Элизабет продолжила: — У меня есть ты. Этого достаточно.
— Я бесполое существо, и ты точно не испытываешь ко мне симпатии, не придуривайся.
— Испытывать симпатию и любить — не одно и то же. А что до твоего пола… я бы сказала, что ты мужиковатое бесполое существо.
— Кончай придуриваться.
Любовь… Элизабет никогда не задумывается об этом, а если подобный вопрос и поднимается в разговоре — она отмахивается от любого ответа, пытаясь перевести тему. Вот не нравится ей говорить об этом, и все тут. Но в этот раз она решила поступить иначе. Прорвало плотину накопленных эмоций, можно сказать.
— Я никого не люблю, Виш. Ни его, ни тебя, ни уж тем более себя… иногда мне кажется, что я просто неспособна любить. — Элизабет сделала небольшую паузу. — Ты говорил о его желании. Я не увидела в нем ничего такого, что ты имел ввиду?
— Ты поймешь. — Коротко и не многозначно ответил Виш.
— Если это какое-нибудь дерьмо, вроде «хочу уничтожить весь мир» — я тебя испепелю вместе с собой, а попутно и Августа с собой прихвачу.
— Не волнуйся, я не собираюсь рубить сук, на котором сам же и сижу. Да и даже мне не подвластно подобное желание, ты ведь знаешь.
— Подвластно, если желание окажется достаточно сильным, чтобы сопоставить его с уничтожением целого мира. Ты сам говорил.
Демон желания, Виш, способен исполнять людские желания, затаившееся в душе, преобразовывая само желание с помощью магической энергии. Проблема заключается в том, что если желание «хочу пирожное» можно исполнить даже с самой маленькой, не очень-то искренней мотивацией, то для исполнения желания «хочу снести город с лица земли» нужно иметь недюжинную волю, то есть желание должно быть настолько искренним и желанным, насколько это вообще возможно. Только в таком случае Виш сможет преобразовать магическую энергию в желание и, опять же, снести город тем или иным образом. О образе исполнения это уже другой вопрос — на то он и демон.
— Тогда останови меня, если мне вдруг взбредет в голову исполнить подобное желание, ну, если таковое найдется. Этот мир плох, но не целиком… он не заслужил подобной участи. — Будучи демоном, Виш все же не был лишен сострадания, и эти слова служили подтверждением.