Пока он думал обо всем этом, внезапно, пошел снег, подобный тому, который спровоцировал Путешественник во Времени после своего заклинания. К слову, в часовой башне до сих пор в некоторых местах висели льдины, даже с учетом того, что прошло уже несколько дней несколько дней с того ужасного инцидента.
— Снег?.. — проговорил Август, протягивая руку вперед и тем самым пытаясь поймать падающую снежинку в ладонь.
Но он не смог. Так же внезапно, как появился снег, подул и сильный ветер, который в мгновение ока сбил Августа с ног, или, вернее, заставил его поскользнуться прямо на краю циферблата. Август даже не сразу осознал, что его тело прямо сейчас летит вниз — он продолжал пытаться поймать ту самую снежинку, пока она не оказалась слишком уж далеко. Вместе с этим заложило уши от ветра, а время для него стало идти намного более медленно, нежели раньше, из-за чего падение изрядно затянулось.
Он поймал себя на мысли что это, по крайней мере, было лучше, нежели умереть в агонии от адского кашля. Тем более, если быть честными, он изначально и шел сюда лишь затем, чтобы спрыгнуть вниз, а не только чтобы посмотреть на столицу сверху. Август не закричал от страха, когда осознал, что летит пластом вниз — он смирился.
Смирился тогда — смирился и сейчас. Как и всегда.
Но.
Нежные женские руки схватили Августа за плечи, и сразу за этим он взмыл вверх, словно его подкинули магическим заклинанием. Остановившись прямо перед циферблатом, спасительница самоубийцы развернула его лицом к себе и метнула прямо в часовую башню, да так, что ему заодно еще и уши разложило. В этот момент Август мог предложить своему спасителю ничего, кроме ошеломленного взгляда.
Возможно, Августа не так уж и хотели спасать, а, быть может, и вовсе прикончить — его тело пробило часовой механизм насквозь, разрушив самое его основание. Этот процесс оказался весьма болезненным, и хоть его тело прошло насквозь, целая куча переломов разной степени тяжести была просто ему обеспечена. А если бы он не был хоть как-то поражен вампиризмом, то его бы ждали не только увечья, но и моментальная смерть.
Август прокатился по полу вместе со стальными элементами механизма до самого противоположного края циферблата, в конце концов упершись спиной в стену и ударившись головой об нее же. Из правой ноги, на пару с левой рукой, торчала сломанная кость, а дыхание оказалось заложено из-за сильного удара легких.
На фоне уничтоженного циферблата появился силуэт девушки в пышном платье и с демоническими крыльями за спиной. Стоило Августу попытаться рассмотреть ее, как прибавилась еще одна немаловажная деталь на фоне тьмы — пылающие, кроваво-красные глаза, так сильно выделяющееся в темноте. Вне всяких сомнений, если перед ним прямо сейчас не стояла Авелина, то это был кто-то, кто очень сильно на нее похож.
— Итак… — заговорила девушка, спрятав крылья. — Несчастный мальчик решил убить самого себя, чтобы побольше людей оценили его печальную смерть. — В ее голосе явно прослеживалась издевка, и все это приправлялось еле заметной ноткой гнева. — Ты действительно такой тупой или просто пытаешься таковым казаться, Август?
— Ты — самая ужасая и постыдная предсмертная галлюцинация, которую я только мог представить… — еле выдавил из себя Август, похрипывая от недостатка воздуха.
— Ты жалок. — Выставив руку перед собой, девушка, не выходящая из тени, собралась зачитать заклинание: — Curatio. Miraclum.
При вспышке яркого, теплого света от заклинания, стало видно ее лицо… и, вне всяких сомнений, это была именно Авелина, а не кто-то другой, только ее лицо стало еще более бледным, волосы еще более серыми, а глаза еще боле яркими и кровавыми. Так же на ее голове можно было заметить еле заметные рожки, а на лице появились темные венозные выделения под кожей, так сильно меняющие ее внешность на более… «зловещую».
Заклинание, как нетрудно догадаться, предназначалось именно Августу, и уже спустя минуту переломы на его теле заросли, а за ними ушли ссадины и ушибы. Сейчас он стал чувствовать себя намного лучше, если сравнивать его с лепешкой, в которую Авелина сама же и превратила его, метнув со всей дури несчастного прямо в механизм башни.
— Я — лишь мимолетное событие в твоей жизни, никто. Неужто моя смерть подвигла тебя на такие отчаянные действия? Чем тебе не жилось жизнь богатого барона, идиот? — указав на него пальцем, а за этим и сложив руки на груди вновь обратилась она.
— С этой болезнью мне все равно оставалось недолго… — прокашлявшись, ответил Август. — Ты была целью всей моей жизни, хоть я и сам того не понимал, и с твоим исчезновением мое существование просто оказалось лишено смысла.
— Еще раз… — шагнув вперед, злостно говорила она. — Я тебе никто, и ты мне никто, вот прямо совсем. Так какого черта ты решил так попускать всем пыли в глаза, показав, какой ты несчастный и как к тебе жизнь несправедлива? Я тебе изготовила целый ящик зелий, по окончанию курса ты должен был продлить себе жизнь хотя бы лет на пять. Ты что, пренебрег моими зельями, в которые я вкладывала свою душу и время?
— Если честно, после твоей смерти я психанул и разбил все содержимое ящика, так что лечиться мне было больше нечем… — виновато отводя взгляд, сказал он. — И какое тебе дело до того, как я собрался закончить свою жизнь, раз я для тебя никто?
— Идиот! Видать тебя император часто ронял в детстве, раз уж ты вырос таким тупым! — от злости, переполняющей Авелину, в ее руке появился кровавый магический сгусток на момент. — Самоубийство — это удел слабых, Август! Если ты так не считаешь — могу тебя прямо сейчас прикончить, чтобы мир более не видел твоей жалкой физиономии!
— Да что ты можешь знать об этом? — обиженно кинул он, осознавая, что в ее словах действительно был правдивый смысл.
— Ой, смотри не заплачь, несчастное дите!.. — сделав еще несколько шагов вперед, она остановилась и продолжила: — Я знаю это, как никто другой, потому и сама пыталась прикончить себя, еще задолго до тебя. — После этих слов, она заметно умерила свой пыл и перешла на менее эмоциональный и спокойный тон. — Более того, тем же самым способом, что и ты… — стыдливо отведя взгляд, приговорила она, но после вновь уставилась на Августа. — Но меня спасли. И когда я тогда очнулась, то поняла, какую глупость совершила. Я не могла остаться в стороне, увидев, как твое жалкое, увядающее тело падает топориком вниз, особенно учитывая факт, что я к этому косвенно причастна.
— Ты вообще мертва, раз уж на то пошло… — подняв взгляд, Август уткнулся глазами в потолок. — Но, сказать по правде… я искренне счастлив, что мне удалось тебя увидеть перед моей кончиной… — вновь громко закашляв, Август отплевался кровью.
— Девушка, которую ты знал — мертва. И демон, что жил в ней, тоже. Так что, если ты испытывал к ней какие-то теплые чувства — не питай себя своими розовыми надеждами о том, что я вновь оправдаю твои ожидания. Потому что я нечто совершенно иное.
— Никаких теплых чувств, просто… ты была действительно значимым моментом в моей жизни, хоть и считаешь себя мимолетной. Ты прикончила моего приемного отца и брата, превратив их в кровавое месиво и заставив меня ненавидеть тебя, но и ты же дала мне второй шанс в виде вампиризма, позволив мне отсрочить болезнь и смерть от моих же товарищей в церкви, которой я тогда служил под знаменем белого креста. Я всю жизнь желал найти тебя, чтобы разобраться, или найти хотя бы этого самого Вишмастера, который поможет мне найти тебя… но ты им же и оказалась, и ты исполнила совсем не то желание, которое я ожидал… забавно получилось, правда? В каком-то смысле комично.
— Я пыталась донести до тебя эту мысль и раньше, но, видимо, придется сказать тебе напрямую: как я понимаю, ты ищешь убийцу своей семьи не один год, и ни два, а намного более длительное время. Ты считаешь, что это была я, но загвоздка в том, что я появилась в императорской столице лишь два года назад… до этого меня тут не было.