Всем, кто умудрился оказаться на его пути, сказочно не повезло — удары Августа были хаотичны, они не имели никакой тактики, но из-за его вампирской стойкости и из-за того, что он то и дело мотался туда-сюда в непонятной последовательности, гвардейцы не могли нанести ему достаточно серьезную рану, а если бы и смогли, то она бы быстро зажила.
Август использовал поверженных врагов как живые щиты и как возможность подпитать себя магической энергией, обращая их кровь в свою собственную силу. Практический все заклинания огня были весьма массивными, а огнеметы тем более нельзя было использовать при таком близком контакте с массой людей, поэтому единственным способом для них оставался ближний бой, иначе они заденут своих же.
Но когда по счету пошел уже шестой человек, убитый в рукопашном бою, пятеро оставшихся в живых приняли решение окружить Августа и все-таки сжечь его, даже если кто-то из них окажется в радиусе поражения. Пятый вступил в схватку Августа, давая время остальным, чтобы они могли занять позиции и приготовиться нанести удар. Август, не понимая, к чему все идет, просто вступил с ним в бой — и преуспел, разорвав глотку своего оппонента ножом.
Они вот уже собирались поджарить его до хрустящей корочки, но тому, как и полагается, повезло в самый последний момент — прежде, чем пламя огнеметом и заклинаний успело его достигнуть, прямо над его головой пролетела Авелина и забрала его за шкирку, унеся его от возможной опасности в воздух. По началу Август даже не отреагировал на нее должным образом — его взгляд все еще был направлен на горящую усадьбу перед ним. С высоты птичьего полета, ситуация выглядела еще более ужасающей чем на земле… выглядело так, будто он попал в самый настоящий ад.
— Они убили всех, кто был мне дорог. — Начал Август, не отрывая взгляда от огня. — Сожгли все, что было мне дорого. Вся моя жизнь… обратилась в ничто за один день.
— Но я все еще здесь. — Ответила ему Авелина. — Все еще с тобой.
Подкинув Августа в воздух и развернув его на месте, Авелина обняла его и закрыла своими массивными демоническими крылья, как паук завернул бы свою жертву в кокон. Когда эта непонятная «фигура» в виде их двух остановилась в воздухе — они исчезли. Таким образом, Авелина использовала магию перемещения и скрылась.
— Агония. — Услышал он голос Авелины во тьме. — Это чувство называется «Агония».
Глава 14 — Желание отомстить
Центральная церковь императорской столицы была воплощение зла — она была похожа на цитадель злодея, антагониста всего мира… настолько массивная, настолько темная, что о ней совсем не хочется думать, как о церкви. Несмотря на ее размер, внутри не было множества коридоров и комнат — только одна, главный зал со скамейками.
Самым примечательным было то, что вместо привычных окон в церкви были витражи. Проделана просто колоссальная работа: на витражах изображена целая история о Белом ордене, Красном ордене, и… о Предвестниках Темного Солнца. На витражах можно было встретить Винтера, Элли и Авелину — но здесь они были представлены злодеями.
События, изображенные на витражах, несмотря на свою красоту, не имели никакого отношения к реальности — только лишь последние части напоминали Элли о моментах, когда она с Винтером сражалась с целой армией в дуэте. В тот день они действительно перебили целую кучу невиновных людей, но это произошло из-за недопонимания, последствия которого уже нельзя было остановить, а не из-за того, что они так захотели.
От миролюбивых изображений к концу витражи становились все более агрессивными, и на моменте, когда «Конец Времен» был побежден, они достигли пика своей жестокости. Становилось понятно, почему люди так сильно ненавидят Винтера, Элли и Авелину — церковь не просто внушила им факт, что во всем были виноваты они, она буквально с рождения впихивала в голову людям то, что эти трое являются злодеями. Люди буквально росли на этой истории, и поменять мнение для них было нереально.
На последней скамейке, перед центральным витражом, на котором было изображено темное солнце, сидел мужчина — мужчина средних лет, облаченный в бело-красные церковные одеяния. На его голову была надета митра, имеющая преимущественно темные и красные оттенки. Своим видом, как и полагается, она напоминала корону.
— Наконец-то, ты пришел. — Свечи в зале воспылали с новой силой, будто бы реагируя на слова мужчины. — Пришел раньше, чем я ожидал.
Зал осветился с новой силой, и, теперь можно было разглядеть еще больше.
Расстояние от пола до потолка было огромно — ты будто бы находился в обители самого Бога, перед которым твой размер казался совершенно ничтожным. Спасибо хоть на том, что бытовые декорации вроде свечек и скамеек были вполне привычного размера. Кого-то кроме мужчины в конце было весьма тяжело заметить, ведь здесь так много скамеек, что на все и внимания сразу не обратишь — придется потратить время.
Если эту церковь и вправду строили люди, то сюда бросили столько магических сил, что и представить в голове было тяжело — с каждой секундой ты все больше понимаешь, насколько огромен зал, и насколько вместе с ним огромна сама церковь в целом.
Пройдя по красной дорожке, Август, Авелина и Элли почти что добрались до мужчины, но прежде, чем они подошли к нему, он, не поворачиваясь, попросил их жестом остановиться. За его жестом, с соседней скамейки вывалилось тело мужчины — его труп был вспорот в виде креста, от грудной клетки до самой шеи. Вероятно, это и был тот самый «следователь».
— У меня были к нему вопросы. — Разочарованно сказал Август. — Ты — епископ Красного Креста, не так ли? — уточнил он, заранее зная ответ.
— Да. — Поднявшись со скамейки, епископ встал на ковер, поклонился, и поправил очки, после сложив руки за спиной. — В данный момент, я главный епископ императорской церкви.
— Значит, это ты отдал приказ о моем сожжении. — Потянувшись к винтовке, сказал Август.
— У тебя был шанс просто уйти, Август Кайзер, но ты решил засунуть свой нос туда, куда тебе совсем не стоило его совать — император знал о твоем существовании и без этого, но в последние деньки ты просто взял и выдал себя с потрохами. Игнорировать тебя… стало в прямом смысле невозможно, что и привело к таким печальным последствиям.
— Вы знаете, зачем мы здесь. — Вмешалась в разговор Авелина. — И вы знаете нас.
— Я знаю вас, девушка. — Взглянув на Авелину, заметил он, после чего его взгляд оказался прямо на Элли. — Но я не знаю тебя.
— Меня? — удивленно и с долей насмешки спросила Элли, выйдя вперед. — Неужто не признаете? Как же так…
Взглянув на один из витражей, Элли приметила себя и меч, который так сильно выделялся на фоне всего остального — ее магический меч, состоящие наполовину из магии душ, а наполовину из магии крови. Она посчитала это хорошей деталью, которой могла бы напомнить этому епископу о своем существовании. И хоть конкретно того меча у нее с собой уже нет, она могла визуально зажечь свой собственный, сделав его похожим.
И она это сделала — полуторник Элли воспылал синими и красными цветами, по половине на каждой стороне. Такой вид вызывал у нее ностальгию — ведь вместе с тем мечом, она прошла длинную дорогу, в конце которой ее ждал сам Конец Времен. Сейчас все это было уже в прошлом, но вспомнить об этом ей оказалось на удивление приятно.
Взгляд епископа в этот момент был бесценен — он знал, что Август придет вместе с Авелиной, но ожидать саму Кровавую Принцессу в качестве его сопровождения он не мог. Он искренне верил, что Принцесса мертва, и уже никогда больше не появится.
— Неожиданно. — Только и сказал епископ, искусно маскируя свою растерянность.