— Много чего не делается, из того что надо, а глупостей делается еще больше, — спокойно ответил я.
Этот бит оказался очень интересным типом. Перфекционизм, педантизм и любовь к спокойной и уютной жизни, в нем, странным образом сочетались с авантюризмом, неуемной энергией и, если можно так сказать, инженерным фанатизмом. Даже характерное для их расы спокойствие и прагматизм моментально улетучивались, когда дело касалось техники.
— Разум, кому я объясняю!? — возопил он, с абсолютно несчастным видом. — Все разумные ставят радиационные излучатели. И только какой-то дроид додумался ставить тепловой насос, еще увеличивая нагрев и затраты энергии! А о надежности ты подумал? Его ведь не для космоса делали. Он фермерами для заморозки продуктов применяется!
— Вот о надежности, я подумал в первую очередь, как и о живучести, и снижении заметности в ИК-диапазоне, — стал объяснять я, тоже постепенно теряя терпение. — Ты мне объясни: чему там ломаться? Труба титановая, в ней гелий под давлением две тысячи двести атмосфер, два теплообменника с двух сторон и катушка на одном конце, которая стоячую звуковую волну в газе создает! Эти самые фермеры его по двести лет кряду используют! И без ремонта, и даже, без техобслуживания. А мощность – четыре по тридцать киловатт, на истребителе – тебе не смешно? Причем каждый, при данных температурах, будет «перекачивать» 95 кВатт тепловой энергии. Это при том, что на 100 % мощности двигателей, надо отвести только 285 кВатт тепла, остальные забирает топливо.
— Ладно, пусть будут тепловые насосы, — нехотя согласился Джиннкинс. — Эрдваныч, я так понимаю, ты хочешь установить их в наплывах над и под мотогондолами?
— Да. Примерно вот так, — я спроецировал чертеж N-1 с новыми элементами.
Над этим проектом модернизации основного набуанского истребителя, мы бились уже вторую неделю. И если с заменой двух лазерных пушек на четыре легких турболазера, проблем и разногласий не было – при той же мощности, поражающее действие возрастало вдвое, при несколько сниженном темпе стрельбы, то улучшить двигатели, без кардинального пересмотра схемы машины, было невозможно. А увеличить тягу на 20 % следовало непременно. Иначе, из-за возросшей массы истребитель потерял бы маневренность. И главной проблемой стал отвод остаточного тепла, с которым и при старых то движках было хреново. Нет, будь у нас технология, а главное лицензия на изготовление и использование ионных двигателей, это бы проблемой не было. Сам принцип их работы – внешнее ускорение плазмы на поверхности магнитных панелей – отлично обеспечивал теплоотвод. Но так как господа из Сиенара заломили за лицензию почти годовой бюджет королевства, мы были вынуждены выкручиваться своими силами. Да еще стараться не ухудшить аэродинамику при полетах в атмосфере.
Вообще-то, этой работой должен был заниматься Тидский дворцовый инженерный корпус, но они сейчас были заняты легким суборбитальным десантным кораблем для сил планетарной обороны. Так что разгребать за ними пришлось Джиннкинсу. А я, в меру сил, пытался как-то руководить всем этим. С одной стороны, стараясь чтоб у бита, вместо легкого истребителя не получилась «летающая крепость», а у ТДИК ажурно-невесомая яхта. Хотя не совсем, на все N-1 мы решили ставить турель астромеха. Фактически возложив на штурмана обязанности по защите задней полусферы и вооружив мирного дроида парой закрепленных на подвижной раме вокруг его гнезда спаренных бластеров от дроидек. Идея и реализация, кстати, целиком принадлежала Джиннкинсу, я лишь адаптировал программу своих коллег-астромехов, для управления огнем и селекции целей.
С конструктором-битом мы поладили быстро. И можно сказать, даже подружились. Чему в немалой степени способствовало, как то, что я дроид, так и мои новаторские, с точки зрения местных, идеи в области техники. Но, надо отдать ему должное, Джиннкинс ничего не воспринимал на веру, и буквально каждое нестандартное решение мне приходилось обосновывать, буквально разжевывая прописные, для меня, истины. И, что удивительно, это приносило плоды: так несколько перспективных, на первый взгляд, идей оказались ошибочны, а еще несколько предложил сам бит, который как губка впитывал в себя новые знания, а главное методологию. А уж когда я познакомил его с основами теории решения изобретательских задач, мой рейтинг, в его глазах, поднялся где-то до уровня минимум пророка. Ведь в галактике сейчас существовало всего три способа решить техническую проблему: посмотреть в соответствующей базе данных, ждать осенения, и загрузить компьютер перебором различных вариантов, вводя их в математическую модель.