- Я все передам отцу, Витенька, - сказала он, протягивая сыну узелок.
- Что это? - спросил Виктор Юрьевич, поднося его к носу.
- Там пирожки, я сама пекла.
Поморщившись, учетчик взял котомку. Он ненавидел пирожки, которые пекла мать. Как ни странное, это было единственное блюдо, которое она готовила крайне ужасно и неопрятно. Иногда, в тесте попадались ошметки полиэтилена, или куски проводов. Мясо всегда было недожаренным, а масло, на котором она их готовила, всегда воняло старым режимом. Однако, чтобы не обидеть мать, ни отец, ни сам Виктор Юрьевич никогда не говорили ей об этом.
Вернувшись в палату, Стрелков обнаружил там скучающего Соломона. Тот лежал на кровати и пускал в потолок дымные кольца.
- А, это вы, товарищ Стрелков, - Дейч лениво потянулся. - Как мама?
Вопрос Соломона не поставил в тупик чиновника. Он понимал, что у Дейча, согласно его статуса, везде есть свои уши и глаза. Виктора Юрьевича смутил факт отсутствия малыша на подушке.
- А где ребенок?
Усмешка Дейча оказалась холодной, и даже немного злой.
- Его забрали в СУРГ.
Внезапно, Дейч заплакал. Реакция директора школы пантомимы сбила учетчика с толку. Он, конечно, был готов тоже расплакаться о сыне. Ведь за это пусть даже и непродолжительное время, Виктор Юрьевич привык к нему. Да и молоко, которое пусть даже и в небольшом количестве, но все же продолжало накапливаться в сосках учетчика.
- Почему вы плачете? - поинтересовался Стрелков, присаживаясь на кровать.
Соломон вытер кулаком слезы, потом поднял на чиновника глаза, где теперь вместо горя, горел огонек ненависти и неподдельного ужаса.
- Вы знаете, товарищ Стрелков, а что, если все это не имеет смысла?
- Что вы хотите сказать, товарищ Дейч?
- Вот смотрите, Виктор Юрьевич, - мим удобно устроился на краю кровати, пожав ноги под себя, как индийский йог.
- Вы же знаете старую телефонную будку в трех кварталах от места, где с вами случился приступ?
Стрелков вспомнил, что хотел самостоятельно вызвать карету скорой помощи, но удаленность телефона не позволила ему сделать это самостоятельно.
- Конечно, я хотел позвонить в больницу, когда у меня начались схватки.
- Все верно. А вы никогда не задумывались о том, что хотели вызвать скорую помощь по телефону из автомата, а машина приехала лишь тогда, когда ее вызвали прохожие?
- Но это было частью моего плана попасть больницу, чтобы хоть как-то оправдать мое отсутствие на службе.
- Однако, вы не пошли к телефонной будке, а упали в воображаемый обморок прямо на площади.
- Я не понимаю, к чему вы клоните, товарищ Дейч?
Мим потушил папиросу, хрустнул костяшками пальцев.
- Предположим, вы случайно оказались в том месте, откуда вас забрали. А давайте посмотрим на ваш конкретный случай с другой стороны. А что, если это все было подстроено?
Стрелков не любил загадки, тем более, которые касались его лично.
- Я не думаю, - уклончиво, но с другой стороны уверенно ответил учетчик. - Ведь я сам решил инсценировать приступ. Никто мне к этому не подталкивал.
- Подождите, товарищ Стрелков, - нетерпеливо оборвал его Соломон. - Я же говорил вам, что американцы любой ценой хотят заполучить нашего претендента. А вы были с ним так близки, Виктор Юрьевич. Возможно, они смогли сделать так, что ваш сын родился не без их участия.
- Это невозможно, - уверенно бросил учетчик.
- Откуда у вас такая уверенность, товарищ Стрелков? Ведь вы сами сказали, что не знаете, как вы забеременели. Верно?
- Да, но...
- Перельман, теоретически, смог добиться возможности осеменять любого человека клетками шахматных клопов.
- Хорошо, товарищ Дейч, - спокойно проговорил чиновник. - Предположим, вы правы и американец, или кто-то из его команды смог произвести указанный акт. Но я не могу взять в голову, какую цель преследовали капиталисты? Меня никто не вербовал, да я бы и не согласился на них работать...
- Видите?! - Соломон повысил голос. - Вы сами дали ответ на мой вопрос: ваше несогласие работать на команду Перельмана, и стало условием использование вас в темную. Таким образом, они могли выйти на Садальского.
- Но я даже не знаю, где он находится! - в сердцах воскликнул Стрелков.
- А им и не надо это сейчас.
Дейч внезапно побледнел. Его зрачки расширились, словно он увидел приведение, руки задрожали.
- Я, кажется, все понял, товарищ Стрелков.
Мим вскочил с кровати, быстро подбежал к двери и резко отворил ее. В палату буквально ввалился Венечка! Все это время санитар подслушивал их разговор.
- Не бейте меня, - пропищал он, упав на спину, и подняв руки вверх.
- Помогите мне!
Виктор Юрьевич помог миму втащить Венечку в палату. Затем он закрыл дверь, подперев ее стулом.