Утром у здания больницы во дворе остановились два больших оранжевых автобуса. Виктор Юрьевич долго размышлял над тем, что ему делать с дневником Вениамина, но в итоге решил взять его с собой. Во-первых, за время его отсутствия в больнице могло произойти все, что угодно. Во-вторых, Щелчковский был кровно заинтересован в записях сына генерала Разумовского. И он наверняка прикажет обыскать палату после отъезда всех пациентов на межбольничный конкурс талантов. Виктор Юрьевич неплотно позавтракал, так как выступать на полный желудок, как любил говорить Соломон - равносильно преступлению. Побрившись, учетчик надел чистое белье. Костюм мима, подаренный вчера Дейчем, он аккуратно сложил в чемоданчик. Тем временем, в больнице царила праздничная атмосфера. Из громкоговорителей в коридоре лились патриотические марши, повсюду бегали санитары и больные. В травматологии все, кто более, или мене стоять на ногах, собирались к лестнице. Ими командовала дородная медсестра с большими ярко-накрашенными губами. Она то и дело кричала в рупор матерные слова, обращаясь к то к больным, то к пугающемуся под ее ногами персоналу. Инфекционное отделение жалось к стене неподалеку, орошая округу крайне неприятными миазмами своих желудков, а равно им и кишечников. Их «предводителем» был худощавый верзила с желтой, болезненной кожей лица, бесцветными глазами в глубоких глазницах. При каждом резком звуке и неприятном запахе, он делал виноватое лицо и разводил руками, словно извинялся за своих подопечных.
- Я с этими пердунами не поеду! - кричала симпатичная головка, крашенная перекисью водорода. - Даже не уговаривайте меня, товарищ Белкин.
За тонкими каблучками и стройными ножками, одетыми в сетчатые колготки, пыхтел кругленький толстячок в роговых очках, с толстым гроссбухом подмышкой.
- Ну, милочка...
- Я вам не милочка! - отшивала его девушка, презрительно фыркая в сторону "пердунов".
- Ну, котенок!
- Я вам не котенок, товарищ Белкин!
Мужчина то и дело вытирал пот несвежим клетчатым платком и прикладывался к тонкой серебряной фляжке. За это время девушка успевала преодолеть несколько метров, обогнав толстячка.
- Но ведь профсоюзное собрание решило...
- А вот пусть ваше профсоюзное собрание и едет с инфекционными, - последние слова она произносила намеренно громко и намеренно брезгливо. - А я поеду с товарищем Щелчковским, на его персональной "Победе"!
Услышав имя заведующего отделением, Стрелков насторожился. Он искал глазами Садальского, в надежде, что Стаса будут выводить именно на этом этаже. Тем временем, толпа в коридоре увеличилась настолько, что даже наличие у стены пациентов инфекционного отделения нисколько не смущало людей вокруг. Крашеная блондинка пропала из виду, как исчез и ее кавалер. Откуда ни возьмись появился товарищ Дамский. Он подошел к Виктору Юрьевичу и с заговорщическим видом, наигранно подмигнул ему, открывая полу своего льняного пиджака. Там чернела рукоять пистолета. Складывалось впечатление, что доктор участник какого-то костюмированного карнавала, даже не представляет всей серьезности ситуации. Хотя, возможно, Щелчковский и не посвящал его во все детали операции в целях конспирации.
- Ну как, товарищ Стрелков, покажем этим нашу молодецкую удаль? - Дамский фамильярно хлопнул учетчика по спине, от чего тот чуть не выронил свой чемоданчик.
- Это уж точно, товарищ Дамский, покажем, - неопределенно отмахнулся чиновник, продолжая искать глазами гроссмейстера.
Никто не мог объяснить, почему Виктор Юрьевич искал своего друга в тот момент. Да он и сам не смог бы дать вразумительный ответ на этот вопрос. Слова доктора о том, что Садальского держат в больнице, не вызывали доверия у чиновника, однако, смутное, едва уловимое предчувствие чуда не отпускало его ни на минуту.
Однако, ожиданиям Стрелкова не суждено было сбыться. Вскоре раздалась громкая команда: «По автобусам!», и вся больница заспешила занять надлежащие плану места. Виктор Юрьевич оказался во втором автобусе. Товарищ Дамский не отставал от него ни на шаг, то и дело поправляя кобуру под пиджаком. Они устроились почти в конце салона. Водитель автобуса - тщедушный мужичок с тонкими чертами лица, громогласно зачитывал фамилии по длинному списку. Каждой фамилии соответствовал собственный порядковый номер на спинке сиденья. Если, кто волей, или неволей нарушал порядок, водитель начинался громко материться, требуя соблюдать иерархию. Стрелков и Дамский оказались вместе с отделением невралгии и урологии. Виктор Юрьевич мысленно благодарил бога, что они не оказался в одном автобусе с инфекционными. Кстати, впереди них сидел тот самый толстенький мужчина с гроссбухом в компании блондинки. Как ему удалось заполучить место в другом автобусе, в обход решению заседания профсоюза, оставалось загадкой. Вообще, очень часто толстенькие люди оказываются в лучшем положении по сравнению с худыми. Может, все дело было в толстом гроссбухе, который мужчина ни под каким видом не выпускал из рук?