- Что-то приходилось, - туманно развел руками чиновник. - Но конкретно, не могу сказать.
- Витрюги появились у нас несколько лет назад. Первое упоминание об этих тварях относится к ноябрьским праздникам. В одном городе только что построили дворец культуры. Собирались торжественно открыть. Однако, за сутки до его открытия, ночной сторож во время обхода обнаружил, что в подвале здания поселилось здоровенное существо. Он попытался его выкурить, но Витрюг спарился со сторожем и отложил в него несколько своих яиц. В общем, когда началось торжественное собрание, посвященное открытию дворца культуры, все здание уже находилось во власти этой твари. Весь район, примыкавший ко дворцу, пришлось срочно эвакуировать. Из Москвы вызвали бригаду профессора Осиновского, который за несколько лет до указанных событий предсказал появление Витрюгов. Согласно его теории, эти существа поселяется исключительно в зданиях дворцов культуры и только в провинциальных городах. Они питаются паркетной пылью, сухой штукатуркой, ворсом от занавеса и портьер, кусочками искусственной кожи от кресел. По сути, является безобидным животным из класса кишечнополостных паразитов. Через два года практически в каждом дворец культуры нашей области жил Витрюг. Постепенно, они разрастаются до таких размеров, что своим собственным желудочно-кишечным трактом заменяют всю систему ходов и выходов в здании, превращая их в некое подобие гибких стенок.
Стрелков оглянулся и его слегка передернуло.
- Какая гадость, - процедил он.
- Не скажи, брат, - Садальский, казалось, высматривал кого-то. - Витрюги незаменимы в случае, если в стенах дворца заводятся Колпы.
- Кто?
- Колпы, - Стас щелкнул пальцами. - Старик, ты и про них ничего не слышал?
Не желая выдавать собственной неосведомленности, Стрелков сделал вид, что заметил нечто в конце улицы.
- Колпы паразитируют на актерах провинциальных театров. Присасываются к спинам, а во время спектаклей, заставляют их путать текст, или просто ругаться матом. Наркомат Культуры долго не мог справиться с ними, пока не появились Витрюги - Колпы - их излюбленное лакомство.
То, о чем сейчас рассказывал Садальский входило в полный диссонанс с представлениями учетчика об современной архитектуре, принципами постройки зданий культурного и иного назначений. Конечно, он не мог похвастаться тем, что часто выезжал за пределы города, но наличие Витрюгов и Колпов внутри дворца несколько обескуражило чиновника. Он попытался вспомнить были ли подобные подозрительные объекты на территории их городского дома культуры, но ничего подозрительного на память не приходило. Хотя, тот опыт Стрелкова и его нынешний, безусловно, разительно отличались. Теперь-то Виктор Юрьевич обращал внимания на детали и мелочи, подобно сыщику, идущему по следу матерого преступника. От взгляда учетчика не ускользало ничего, что могло так, или иначе привести его к необходимым выводам.
Из-за угла выехала черная машина. Стрелков первым заметил ее. Что-то было очень подозрительное в этом огромном, неуклюжем, и даже отвратительном на вид майском жуке. Виктор Юрьевич в тот момент сразу и безошибочно идентифицировал жука с машиной. Много позже, он пришел к выводу, что человеческий мозг в критические ситуации работает по-другому. Ассоциация жука с машиной строилась на основании полного отсутствия промежуточного звена из вопросов: почему, каким образом и суть вопроса.
Вторым и тоже безошибочным следствием из наблюдения за насекомым-машиной стало ощущение смертельной опасности, исходящей от длинных ,покрытых волосками усиков на голове жука. В детстве, Виктор Юрьевич любил наблюдать за майскими жуками, которые так проворно плавали в теплых лужах ,после весеннего дождя. Тогда это были безобидные, даже немного смешные насекомые, чья жизнь очень часто обрывалась под раскаленной подошвой детского сандалия. Однако сейчас, жук шел прямо на них, пощелкивая гигантскими жесткими, блестящими крыльями. И от подобного пощелкивания на душе у чиновника стало тоскливо и мрачно. Он даже не предполагал, что события начнут разворачиваться настолько быстро и в далеко неспокойной обстановке, что был готов плюнуть на все и, развернувшись в противоположную сторону, бежать прочь, сломя голову.
- Не шевелись, старик, - Садальский как нельзя кстати привел Стрелкова в чувство. - Умоляю тебя, не шевелись.
Виктор Юрьевич замер в неестественной позе человека, который собрался уходить, но зачем-то задержался на пороге, оглянувшись через голову назад.