- Подожди, Жак, но как фальшивый Ильич попал в Смольный?
- Элементарно, средь бела дня! Постовой красноармеец узнал его, тем более, все люди, пораженные вирусом, выполняли его приказы. Матрос Жигайлов, дневник которого я купил на блошином рынке на Невском, стал личным охранником самозванца, сменив фамилию на Дзержинский.
- А куда же девался настоящий Ленин? - спросил Сергей Сергеевич.
- Вам, господин астроном, еще не велено знать, - вдруг холодно ответил паж. - Наша задача, доставить вас на маяк.
Здесь сознание астронома вернулось в реальность. А ведь этот сопливый мальчишка с папиросой в зубах был прав! Черт возьми! Тысячу раз прав. Сначала, Сергей Сергеевич с нескрываемой радостью встретил революцию. Он вспомнил себя выпускником Николаевской гимназии. В последний день занятий он и еще несколько студентов надели кожаные пальто и вышли в весенний парад ароматов и эротических флюидов на ступеньки гимназии с красными ленточками в лацканах пальто. Сторож Бонифаций долго качал роскошными, седыми бакенбардами, плевал на рукавицы и сурово ворчал в адрес революционных гимназистов. Директор гимназии тот самый Поликарп Андреевич Волощук с опаской наблюдал за мальчишками, прикрывшись шелковой занавеской в своем кабинете на первом этаже. Уж кто кто, а господин Волощук знал цену свободе! * (*Знаменитое громкое дело "Пятерых кастратов профессора Прибыловского"). Директор чувствовал, что в стране назревают перемены. Даже не просто перемены, а настоящая революция. Народ, опьяненный манифестом, выходил на улицы, люди чувствовали запах свободы, жандармы и городовые старались не смотреть в глаза гуляющим толпам. Каждый знал: тронь он хоть пьяного, или карманника, то толпа тут же вздернет его на первом попавшемся столбе. Весна сопровождала революцию. В природе чувствовалось обновление. Тогда молодой Сергей Сергеевич впервые в жизни во сне увидел молодого фараона Тутанхамона. До открытия его гробницы оставалось еще полтора десятка лет.
Юноша проснулся от звуков волшебной музыки, звучавшей в его голове. Это была странная, завораживающая мелодия, в струнах которой Сергей слышал шорох египетского тяжелого, красноватого песка, легкую поступить жрецов в промасленных туниках, гортанные песни гончаров, трепетный танец девиц, обтянутых бронзовой кожей, крики торговцев глиняными кувшинами и тарелками, рычание диких зверей в домах знатных вельмож. Сергей увидел юношу в тронном зале древнего дворца его могущественного отца. Мальчик сидел на золотом троне и скучал. Правая половина его лица была обезображена каким-то генетическим заболеванием, или следами старой, неприятной болезни. Верхняя губа подернулась вверх в дьявольской усмешке, обнажая неровные желтые зубы и коричневатые от постоянного жевания ореха Хем-Пух десны. Бледность кожи подчеркивали крашеные черной краской волосы, и обведенные сажей глаза. Левая нога молодого царя была перебинтована по настоянию придворного лекаря. Всего неделю назад Тутанхамон упал с колесницы во время охоты на берегу священной реки. Он сломал ногу, и врач умело наложил жгут, обмотав две плоские дощечки из ливийского кедра. Через две недели началась гангрена, от которой молодой царь умер. Его место занял ловкий молодой человек из личной охраны фараона. Он быстро провел реформу, помирился с эфиопами, украл золотой запас Египта, продал пирамиды арабам и развелся с женой...
Когда фальшивый Ленин с мрачной планеты «Элохим», занял место истинного Ильича, страна Советов погрузилась в мрак первобытного страха, дремучей пучины и разврата. Герои революции, проливавшие свою кровь за свободу, равенство и братство, умирающие от рук палачей и предателей за светлое будущее для своих детей, все оказались врагами народа. Гуманоид окружил кремль стометровым забором. Тварь до жути боялась коренных жителей земли. На площади, перед главной башней с большой красной звездой на позолоченном шпиле, упырь приказал поставить языческий алтарь, где каждую неделю, по четвергам, жрец в форме сотрудника ГПУ вырезал сердца бедных гомосексуалистов, лесбиянок и низкорослых любителей галлюциногенных грибов, художников, писателей и композиторов. Большой популярностью пользовались комиссары былых времен, убежденные коммунисты и большевики. Толпы народа валили к месту экзекуции, давя друг друга ногами, толкая, распихивая локтями. Звериные рожи с глазами, обезумевшими от похоти и предвкушения крови, с пеной у рта, толпились перед деревянным помостом.