Утром 10 июня, он, как обычно, шел по направлению к Елисейским полям. Было чуть больше пяти часов. Редкие машины направлялись в центр города. Вокруг ни души. Шелест листвы кленов и каштанов навивал приятные воспоминания.
Вдруг Антуан замер... До его слуха донесся звук вальса Штрауса. Еле слышные знакомые нотки заставили Антуана замедлить шаг и прислушаться. Он посмотрел налево. Буквально в сотне метров он увидел два силуэта. Антуан сошел с тротуара и, утопая в свежескошенной траве ровно на высоту своих замшевых туфель, направился к танцующей паре.
Звуки вальса стали сильнее. Музыка словно лилась из прозрачного воздуха на небольшую поляну, проникая в каждую травинку, в каждый листок на дереве.
Когда Антуан остановился в десяти метрах от странной пары, его сердце остановилось. Он увидел Ленина и Мари ле Пен, кружащихся в вальсе. Ленин бережно держали Мари за талию, а женщина, откинув голову назад, безукоризненно двигалась в танце. Музыка великого композитора становилась все громче и громче. Танец все быстрее. Черный фрак Ленина, контрастировал с алой бабочкой, алым платком из правого кармана, маслянистыми волосами, длинным носом, слега оттопыренными ушами и бесцветными глазами. Мари, в длинном платье, цвета неба, словно парила над травой. Ее стройные ножки, казалось, не доставали до земли.
Антуан чувствовал, как по его щекам потекли слезы. В этот момент смысл его жизни разрезало лезвие смысла его смерти. В один миг он ощутил сексуальный экстаз и его брюки стали мокрыми. Он устало сел на траву и блаженно закатил глаза. Потом рука залезла в правый карман и достала небольшой кольт. Антуан плакал - это были слезы счастья. Как мало счастливых людей на свете! Он дрожащей от продолжающегося экстаза рукой поднес пистолет ко рту и, посмотрев на вальсирующих в последний раз, нажал на курок. Антуан - видел все!
Как мало бывает настоящих, поистине незабываемых моментов в жизни. И вот, когда такой миг наступает, самое сложное- удержать это мгновение в памяти, даже, если это последнее, что вы видите перед смертью. Сергей Сергеевич с ужасом наблюдал, как крышка гроба закрывается прямо над ним. А он, маленький прыщ на лице безумного самоубийцы, ничего не может с этим поделать. Хотелось кричать, визжать от ощущения собственного бессилия и страха. Как только крышка закрылась, астроном погрузился в темноту. Стук молотка по гвоздям, скрежет мокрых веревок, глухие удары земли о кружку гроба и заупокойный вой собаки у кладбищенских ворот - все смешалось в голове молодого человека. Вскоре тишина взорвалась осколочной гранатой в голове астронома. Он медленно, стараясь не смотреть на мертвое лицо Антуана, стал выбираться из волосяной луковицы, неотъемлемой частью которой являлся последние несколько дней перед самоубийством француза. Проползая мимо загустевшей сальной железы, Сергей Сергеевич зажал нос. Тело уже начало разлагаться, а сальные железы первыми начинают источать крайне неприятный запах. Через час упорного труда, учитель выбрался на поверхность левой щеки Антуана. Темнота была настолько плотной, маслянистой и густой, что астроном первые минуты просто стоял, утопая босыми ногами в крупных порах кожи лица трупа. «Где-то у меня был фонарик!», - вспомнил Сергей Сергеевич. Он пошарил по карманам и громко вскрикнул от радости: фонарик был на месте! Яркий свет луча отрезал кусок темноты и окрасил мир в пугающие, готические краски внутренностей гроба. Острый нос Антуана посинел, подбородок, подвязанный грязным платком, немного скосило в сторону. Астроном побрел к переносице. Он хотел забраться на лоб, чтобы с высоты получше осмотреться и попробовать найти выход из этого пикантного положения. Дорога заняла у Сергея Сергеевича значительно больше времени, чем он рассчитывал сначала. Прежде всего, босым ногам было очень неудобно передвигаться по коже лица покойника. В морге его обработали каким-то скользким и вонючим составом, чтобы скрыть следы начинающегося гниения. Наконец, учитель дошел до переносицы. И тут он столкнулся с новой проблемой. Подниматься на такую высоту без специального альпинистского снаряжения не представлялось возможным. Слишком крутой угол и все та же липкая, скользкая кожа заставляли пятки учителя беспомощно скользить вниз. Вдруг, мужчина увидел довольно длинную ресницу, буквально в нескольких десятков метров от себя. Он сбегал в сторону левого глаза, взял ресницу и вернулся обратно. Сергей Сергеевич решил использовать ресницу в качестве лестницы. Тем более, она имела множество мелких волосков по бокам, что способствовало быстрому подъему и возможной страховке на случай падения вниз.