- Видите, Сергей Сергеевич, как они приветствуют народное казачество?
- Я совершенно ничего не понимаю.
- Смотрите, это очень просто: после революции, наш город посетил сам товарищ Ленин. Его знаменитая поездка из Черноморска в Петроград, вы, надеюсь, читали об этом в хронике товарища Луначарского? - астроном на всякий случай кивнул. - Он остановился в той же гостинице "Англетер", куда я сейчас вас и везу. Мы - казаки, сначала хотели оного Ленина порубать шашками, и даже собрались у гостиницы на митинг, но Ильич вышел на балкон и сказал свою пламенную речь. В двух славах, он отдал нам- казакам всю полноту власти в городе, а священникам власть духовную. А простолюдин он велел поделить на три группы - синие - низший слой -рабочие, студенты, школяры, плотники, старьевщики, бочары, кожемяки. Второй слой - аптекари, артисты, художники, танцоры, певички из театра-варьете - красный ошейник, ну и третий - служащие банков, бухгалтера, кандидаты в казаки и постриг в монахи - белый цвет.
- Это сказал Ленин? - Сергей Сергеевич вдруг почувствовал, как липкая ладонь есаула опустилась на его колено.
- Конечно, Ленин, а то я Ленина не видел по телевизору.
Астроном убрал колени подальше от похотливых ручонок казака.
- И как выглядел Ильич?
Романовский сунул папиросу в зубы, закурил и ответил:
- Как выглядел? Да обычно, невысокого росту, лысоват, лицо гладкое, глаза бесцветные, нос уточкой, немного ногу волочет при ходьбе, губы тонкие.
- Все верно, - учитель вспомнил слова Жака о самозванце.
- А что, товарищ делегат, не заехать ли нам в одно укромное местечко?
Предложение казака-гомосексуалиста было более чем откровенное.
- Я вас не совсем понимаю, товарищ есаул, - астроном хотел выскочить из машины и бежать куда глаза глядят.
Взвизгнули тормоза, Романовский, не обращая внимания на взгляды людей, бредущих на привязи, словно собаки, попытался обнять за талию астронома. Сергей Сергеевич пыхтел сопротивлялся, лягался ногами, пока не вспомнил напутственное слово Жака.
- Я не могу, у меня критически дни, - сказал он хриплым голосом.
Есаул отпрянул от учителя. Сквозь обтягивающие лосины был виден его огромный возбужденный член.
- Что случилось?
- Вчера в столовой подавали кашу с кефиром, вот и тогда началось, - на ходу сочинил учитель.
- Бедненький, - есаул погладил напуганного в смерть Сергея Сергеевича по щеке. - Попа болит?
- Да, есть немного, - астроном из последних сил сдерживал рвотный рефлекс.
- Ничего, после конференции, я вас вылечу.
Есаул вновь завел двигатель, а бедный Сергей Сергеевич до самой гостиницы с ужасом представлял себе, как его будет «лечить» этот педик в лампасах...
Гостиница «Англетер» желтыми пятнами штукатурки проступила сквозь курчавую зелень каштанов. Бульвар покрылся черемухой. Пчелы неторопливо бурчали у цветков, навевая утреннюю негу. Знакомый астроному «ЗИЛ» стоял у лестницы. Жак и Альфонсо курили вместе с иереем Скоробеевым. Несколько мужчин в одинаковых зеленых робах мели площадь перед гостиницей голыми палками. Только потом учитель узнал, что так казаки-гомосексуалисты наказывали тех, кто умел читать. Правда, в городе таких осталось немного. По указу все того же Ленина, все жители обязывались учить старославянский язык, который в действительности никто не знал. Ильич подписал декрет о «Возврате к истокам», который подразумевал полный отказ от современных лекарств, книг, технологий, изобретений. Электричеством разрешалось пользоваться по талонам, которые выдавали в местной епархии, казаки специально разрушили городскую канализацию с криками: «Господь велел молиться, а не срать в теплых нужниках!». Все десять школ были перестроены под кадетские училища, где детей сызмальства обучали ходить строем, креститься, молиться, да махать шашкой. Городской музей отдали женскому монастырю. Монашки выбросили все экспонаты на улицу, а потом сожгли под одобрительное казацкое «Любо». Большим спросом стали пользоваться свечки, жидкий ладан для вейперов, накладные бороды, псалтыри с эротическими картинками, освященная водка, рясы от Бриони, имитаторы детских попок. Единственная городская баня была закрыта, как источник содомского разврата. При содействии станичного общества «Проститутки за нравственность», баню снесли, а на ее месте установили поклонный крест. Трех профессоров Филиала Петроградского университета повесили на городской площади и не снимали со столбов два года. Телеграф превратили в библиотеку православной литературы. Городская больница закрылась, что вызвало немедленную эпидемию дизентерии, в распространении которой обвинили несколько еврейских семей, непонятно как оставшихся в живых после гражданской войны. Утром их закрыли в бараке и сожгли под одобрительный гул казаков-геев, а имущество «жидов» поделили атаман и местный епископ. Станица стала центром «культурной» жизни целой губернии. В городе установили 98348743763683 памятников, монументов и бюстов Ленина. При городском совете создали управление по «Уничтожению пережитков прошлого». Его возглавил бывший хозяин автомойки «Божья Роса» товарищ Горский.