- К чему? - раскрыв рот от удивления, поинтересовался стажер Петражевский.
- А вы, товарищ, настолько недалеки, что не понимаете элементарных вещей?
- А что я спросил? - испуганно прошептал стажер.
- Хм! - многозначительно промычал Флюсов.
- Кстати, вы слышали, что товарища Луначарского расстреляли на днях? - понизив голос, спросил Гадский.
Повисла пауза.
- Наркома просвещения расстреляли? - Флюсов пожалел, что упомянул эту фамилию в столь пикантной ситуации.
- Да, и его семью, собаку, попугая, экономку Дашку, дворника Степана и председателя квартирного комитета товарища Копытова.
- Откуда у вас, товарищ Гадский, такая информированность? - поинтересовался Гантор.
Флюсов замялся.
- У меня шурин работает в Москве в товариществе по заготовке копыт, так вот...
- Чушь, - отрезал бухгалтер Новиков. - Ну я понимаю наркома иностранных дел - он все время среди шпионов трется. Ненароком и самого завербуют. Ну наркома путей сообщения, он столько наворовал, что товарищ Ленин на съезде ему по морде «Капиталом» съездил, на худой конец товарища Тухачесвкого - совсем заврался на своем первом радио канале. А вот так, чтобы наркома просвещения, не верю.
- Тише, господа, - Картузов вдруг щипнул за руку Новикова. - Здесь посторонние.
Святая компания притихла и стала сверлить взглядами астронома.
- Вам чего, товарищ? - спросил Флюсов, пользуясь своим привилегированным положением старшего по чину.
- Я хотел в туалет сходить, - как-то отрешенно ответил учитель.
- А вы, товарищ, не видели у входа табличку, что туалет только для работников редакции? - на помощь Флюсову пришел Гантор.
Сергей Сергеевич поднес футляр к уху:
- Пошли их в жопу, - запищал Жан-Пьер. - У нас мало времени. А потом спроси у них, как тебе разыскать товарища Бейлиса.
- Пошли вы в жопу, - несколько вульгарно, но без напыщенной грубости, огрызнулся астроном.
Все разом притихли.
- Хам! - только смог ответить товарищ Новиков.
- Кстати, - Сергей Сергеевич, чуть дыша от смрада вновь обратился к толпе. - Как мне найти товарища Бейлиса?
Вмиг и в уборной никого не осталось.
- Не понял, - астроном снова поднес футляр к уху.
- Сам не пойму, - надрывался человечек. - Пойдем отсюда, а то я сейчас задохнусь.
- Вы ищете товарища Бейлиса?
Сергей Сергеевич только сейчас в дыму разглядел курьера Плотского.
- Да, а почему все сбежали, товарищ?
Старичок снова зашамкал губами.
- А то они сбежали, что боятся вашего Бейлиса как огня. Шваль контрреволюционная!
Старик выругался и закрыл глаза.
- Эй, отец, подожди, - Сергей Сергеевич растолкал курьера. - Так где нам его найти?
- Так, в подвале, в подвальчике он сидит, голубчик.
Сергей Сергеевич поблагодарил курьера и вышел из уборной.
- Приложи футляр к уху, - пропищал Жан-Пьер. - Пусть все думают, что ты разговариваешь по мобильному телефону. Только не делай это слишком часто, чтобы не вызывать подозрений. Ты же знаешь, что после гражданской, мобильная связь настолько подорожала, что стала по карману только нэпманам недобитым, да белым эмигрантам.
Астроном опустил футляр и пошел искать подвал. По дороге он успел поймать на себе подозрительные взгляды бывших участников беседы в уборной. Среди толчеи учитель с большим трудом разыскал табличку с надписью: «Вернисажъ», поверх которой красной краской было написано - «Подвал. Начальник особого отдела Бейлис С.М.»
«Вот почему все разом сбежали из уборной, - подумал астроном. - Они до смерти боятся особиста. Да и кто их сейчас не боится? На каждом заводе, в школах, театрах ввели эту должность!». Лестница в подвал была мраморная, отороченная костлявыми перилами, какие любили устанавливать в своих домах купцы первой и шестой гильдий. До их пор на ступеньках были видны бронзовые скобы, некогда державшие жирный ворс персидского ковра. У мраморных ангелочков, примостившихся на пролетах, срезали головы, а вместо них прикрепили гипсовые лики Ленина. Это вызвало приступ смеха у Сергея Сергеевича. Уж больно комично смотрелся вождь мировой революции с обнаженным пухленьким телом с двумя озорными крылышками на спине. Подвал был просторный и сырой. Стены съела зеленая плесень, рваные ошметки которой расползались по всей площади. Половину подвала отдали под склад картона и конторского клея. Банки с клеем в большинстве случаев давно испортились и источали невообразимый аромат мертвых опоссумов, сваренных в соусе с карбидом. Картон тоже был не в лучшем положении. Скорее всего, склад был сделан задолго до появления особиста в редакции. В связи с этим, никто не выказывал большого желания по своей воле спускаться вниз и навести здесь порядок.