- Я - астроном, как вы знаете, - мужчина показал рукой на телескоп. - И я совершенно ничего не смыслю в маяках.
- Вы очень потешный, Сергей! Вам предлагают бешеные деньги за абсолютные пустяки, а вы носом воротите?
Астроном вспыхнул от негодования.
- Молчите, дуралей вы этакий, - хозяйка жестом показала, что не потерпит возражений. - Вы сможете взять с собой ваши телескоп, мой знакомый сам большой почитатель звезд и всего такого. Скажу больше, он помешан на астрономии. Там, на маяке, у него даже есть какой-то «Калипсо».
Магическое слово «Калипсо» подействовало на астронома, как действует этикетка от французской пудры «Пуи де ля гранж» на московскую модницу.
- Что вы сказали?
- То, что вы слышали.
- У него есть «Калипсо»?
Ничего не смыслящая в современных электронных телескопах женщина, равнодушно усмехнулась.
- По крайней мере, он мне так сам сказал.
«Тогда это меняет дело, - размышлял учитель, не снимая с лица маски недоверия, замешенного на сомнении. - Мне здесь нечего терять. Уеду к чертовой матери. Заберу все книги, телескоп, научные журналы, компьютер. Может, там, на маяке, у меня получится до конца разобраться с четвертым постулатом теоремы Мебиуса?».
- Почему вы молчите?
- Я согласен, - после короткой паузы ответил астроном. - Что я должен делать?
Софья Александровна оживилась. Она торопливо подобрала свои кружева и поспешила в коридор.
- Ровно в полдень за вами заедут, - заговорщическим голосом прошептала хозяйка, оглядываясь на ходу. - Смотрите, не проспите свое счастье!
Как только она закрыла за собой дверь, Сергей Сергеевич радостно захлопал в ладоши. Он прыгал по комнате в одном единственном носке, приседая и щелкая пальцами. Наконец, он успокоился и тяжело упал на кровать. Взгляд учителя вновь упал на учебник астрономии, страница из которого только что перевернула его жизнь.
- Надо успокоиться и лечь поспать, - сказал сам себе Сергей Сергеевич, укладываясь в кровать.
Сон астронома №1.
Лев Иванович проснулся затемно. В комнате от сквозняка качалась лампа. Засиженный мухами плафон, входил в прочную гармонию с таким же грязным потолком. За окном бушевал февральский ветер. Голые ветки акации перебирали своими костлявыми пальцами, постукивая друг о друга мертвыми ледяными суставами. У маленького табачного киоска, который в три погибели сгорбился на углу соседнего дома, сидела черная собака и выла.
Лев Иванович опустил босые, желтые ступни на холодный пол. Тапочки затерялись под кроватью еще прошлой зимой, когда Лев Иванович обморозил конечности и доктор, недолго думая, невзирая на протесты пациента, отрезал обе ноги. Он швырнул их в корзину, словно это был мусор, а не две конечности, которые недавно исправно служили своему хозяину.
Пройдя на кухню, Лев Иванович открыл холодильник. Внутри зажглась тусклая лампочка, а в нос ударил устойчивый аромат сгнившего сыра и гнилых овощей. Дверца с хрустом хлопнула и закрылась.
Синий цветок газового пламени на печке кокетливо подмигивал из-под чайника. Лев Иванович поставил чашку на стол и как всегда опустил на дно темный пакетик. Сегодня пятница. А значит сегодня он идет в театр. Лев Иванович очень любил театр. Ему нравился запах гардеробной, он любил пропустить рюмочку-другую во время антракта. Обожал гладить бархатные поручни мягких кресел в партере. Лев Иванович- любил театр.
День задался с утра. Белая собака у киоска по-прежнему сидела и смотрела на прохожих грустными глазами. Старичок в будке уже успел раскрыть газету и наслаждаться теплым утренним бризом, принесшим с моря запах соли и подгнивших водорослей.
Лев Иванович торопился на службу. Он работал в префектуре одного из округов Москвы и, скажу вам честно, ужасно гордился этим. Каждое утро мужчина проходил ровно тысячу сто срок восемь шагов до места работы. Каждое утро он видел одну и туже стену большого, желтого дома с решетками на окнах. Одно старое дерево и два мусорных бака.
Кабинет Льва Ивановича располагался на втором этаже красного дома. В кабинете стоял стол, стул, старенький компьютер, электрический чайник и множество папок с пожелтевшими листами внутри. Лев Иванович ведал очень важным направлением работы префектуры- он отвечал за внедрение патентов изобретателей, признанных патентной комиссией непригодными к внедрению. Начальник департамента по внедрению непригодных патентов считал Льва Ивановича исполнительным и перспективным работником. Только в прошлом месяце Лев Иванович внедрил три бесполезных патента и таким образом, перевыполнил квартальный план на сорок процентов. Начальник департамента обещал, что по итогам года он добудет из бюджета средства на полное переоборудование своего департамента новыми компьютерами.