- Можете не беспокоится, - лысый заговорщически подмигнул учетчику. - Доктор не придет.
- То есть как это не придет? - с легкой ноткой возмущения, воскликнул Виктор Юрьевич. - Почему? Может быть, я как раз и хочу, чтобы он как раз-таки пришел!
- Ну да, - не унимался лысый. - А вашего малыша, которого, вы прячете в кармане, вы тоже ему покажете?
Услышав эти слова, С. чуть не вскрикнул от неожиданности и удивления. Откуда этот совершенно незнакомый ему человек узнал о тайне С.? Может быть, он соглядатай ГПУ? А вдруг, С., сам того не ведая, своими ножками пришел в секретный научный центр, где его или разберут на кусочки, или просто усыпят. Да и субъекты в палате выглядели крайне подозрительно, особенно верзила с бакенбардами, сидящий на его кровати. Вот это поворот! Они теперь спокойно могут отобрать новорожденного и делать с ним все, что захотят.
- Простите, разрешите представиться, - лысый поднялся с постели.
С. обратил внимание, что он одет не в обычную больничную полосатую пижаму, а в хорошо скроенный костюм.
- Жан-Пьер Выборгов, бывший служащий заготовительной конторы по выращиванию тутового шелкопряда.
С. представился.
- Это - Петр Илларионович Незнанский, - Жан-Пьер указал на бакенбарды. - Мужчина в майке - Жора, мы просто зовем его Жора, он-глухонемой. Наш коллега у двери справа - Цезарь Блинов, а слева - Карл Карлович Карлов.
Виктор Юрьевич уже не мог терпеть, он вынул коробку из кармана. Существо верещало на все лады. Скреблось и стукалось ногами и руками.
- Кормите же его скорее, - тихо промолвил Жан-Пьер.
С. открыл крышку, быстро задрав подол своей холщовой рубашки, морщась, с невероятными усилиями отодрал поролон с сосков. Отвернувшись к окну, он уже привычным движением уложил новорожденного на ладонь правой руки и буквально запихнул ему в рот свой разбухший сосок. Ребенок принялся сосать с такой жадностью и нежностью, словно то была его вторая кормежка.
- Виктор Юрьевич, - голос Жан-Пьера был немного хрипловатым то ли от простуды, то ли от никотина. - А как это случилось с вами? Расскажите.
С. повернул голову, но не туловище. Он не хотел показывать никому столь интимный момент кормления своего сына. На него уставились пять пар глаз. Даже глухонемой Жора делал вид, что все понимает.
- Что вы имеете в виду, гражданин Жан-Пьер?
- Как вы забеременели?
С. хотел ответить что-нибуль грубое, возможно, даже нецензурное. Какое право этот лысый в костюме франта имеет задавать подобного рода вопросы. Кто наделил его правом лезть в чужую личную жизнь. Учетчик вдруг осекся в своих мыслях. А если этот лысый и есть тот гениальный ученый, который проводит такие чудовищные опыты? Если он прямо сейчас разыгрывает перед ним всю эту комедию, с привлечением санитаров, лаборантов, или черт еще знает кого? С. принялся выстраивать подходящую линию своего поведения на случай, если его догадка окажется истинной.
- А зачем вы хотите об этом знать?
Решение ответить вопросом на вопрос и потянуть время пришло, само собой. Жан-Пьер, видимо, понимал, или просто догадывался о мыслях С.. Он лишь снова улыбнулся и щелкнул пальцами. Карл Карлович на цыпочках закрыл дверь в палату изнутри на обычную щеколду, при этом, сверху оставалось большое стеклянное окно, ничем не укрытое и любой посторонний мог спокойно, конечно, встав на табуретку, разглядеть все, что происходит в палате. Все пациенты вернулись к своим тумбочкам. Послышался звук открывающихся и закрывающихся ящиков. С. с любопытством ожидал. Что же произойдет дальше. Предчувствия его не обманули. Через минуту он с умилением смотрел на таких же крохотных существ, с такими же большими глазами, которое он сейчас продолжал кормить грудью.
- Значит, вы все, я, мы... - учетчик говорил бессвязно, не состоянии подобрать слова от шока.
- Да, Виктор Юрьевич, мы все в этой палате произвели на свет наших детей в промежутке трёх-четырех дней.
Новорожденный С. перестал пить молоко и снова уснул. Учетчик бережно положил его на подушку и накрыл вафельным полотенцем, которое висело на спинке кровати. Жан-Пьер встал на цыпочках подошел к С. Он вытянул шею, взглянул на ребенка учётчика, сделал движение губами, посылая новорожденному воздушный поцелуй.
- Он-красивый, - сказал лысый, снова возвращаясь на свое место.
Остальные пациенты разошлись по своим местам и занялись привычными для них делами.
- Вы все еще нас опасаетесь, любезный Виктор Юрьевич? - поинтересовался Жан-Пьер, вынимая из кармана носовой платок.