- А вот он, - раздался голос Карла Карловича, который все еще продолжал возиться у чемодана.
Перед глазами С. возник черный, новенький фетровый котелок! А ведь Виктор Юрьевич так себе и представлял мимов. Он читал Горького, смотрел фильмы в синематографе, где изображались герои революции, которых преследовали жандармы и мимы. Все мимы были одеты в черные тройки. Носили котелки и имели черные трости. И вдруг, С. осознал, что как только он решится надеть этот костюм, его сущность перестанет существовать, и он превратится в настоящего мима!
Малыш вдруг проснулся. Это дало Виктору Юрьевичу возможность немного выиграть время. Он наклонился над новорожденным и аккуратно опустил простынку. Существо вдруг захныкало. С. снова увидел желтое пятно.
- Вы его должны подмыть, - посоветовал Жан-Пьер. - Без подмывания, дети быстро чахнут, особенно наши.
- А я ни разу в жизни не подмывал детей, - признался С., его гнев прошел, придя на замену родительской обеспокоенности.
- Я вас научу, товарищ С.
Не обращая внимания на протестующий жест, режиссёр взял в руки малыша учетчика и, как ни в чем не бывало понёс его к рукомойнику. На тот момент остальные пациенты занялись своими привычными делами. С. на цыпочках семенил за Жан-Пьером, стараясь не спугнуть ребенка. Малыш открыл глаза и с любопытством наблюдал за новым человеком. Он успел еще раз напудить в руку Жан-Пьера, но тот лишь улыбался, напевая себе под нос детскую песенку. Когда они очутились у рукомойника, режиссер открыл кран и... сунул туда новорожденного. У Виктора Юрьевича сперло дыхание. Он покраснел от гнева. Учётчик мог поручиться, что в кране текла холодная вода. Там не было даже крана с красной рукояткой, обозначающей горячую воду. Только одна - синяя.
- Что вы делаете? - просипел С., отдавая себе отчет - криком он только испугает малыша.
Но Жан-Пьер продолжал поливать новорожденного, приговаривая: «Мойся жопка, мойся писька, веселись, моя...». И тут С., к своему удивлению, увидел, что малыш не только не замерз от холодай воды, но по его виду можно было сказать, что он получал неземное наслаждение, купаясь в под краном. Существо раскрывало беззубый рот, высовывало тоненький язычок, бормотало тоненьким голоском. Жан-Пьер погрузил его голову под воду - С. хотел было его остановить, но малыш запел еще сильнее. Вода, попадавшая ему в рот, прообразовывала тоненькие поющие звуки с странную, неповторимую мелодию.
- Этого не может быть, -шептал Виктор Юрьевич, не сводя глаз с сына.
Купание длилось не меньше пяти минут. Вскоре, Жан-Пьер закрыл кран, взял вафельное полотенце, висевшее на крючке у раковины, по-хозяйски обтер новорожденного и отдал его С.
- Каждый раз, как он обделается, повторите эту процедуру, товарищ С., - посоветовал режиссёр.
Уложив ребенка на кровать, С., стал машинально напяливать на себя костюм мима. Существо снова уснуло. Когда последняя деталь туалета была надета, дверь отворилась и в палату, слегка прихрамывая, вошел худенький до чрезвычайности молодой человек в белом халате. На короткое мгновение С. показалось, будто он видит ту самую птицу-секретарь, которая встретила его у входа в отделение. Нос, нос парня был чересчур длинный, заостренный, а все лицо покрыто красными прыщами. На кончике поблёскивали круглые очки.
- Это наш санитар - Венечка, - шепнул на ухо учётчику Жан-Пьер. - Поправьте жилетку.
Виктор Юрьевич одернул концы жилетки вниз. Венечка устремил свой близорукий взгляд на С.
- Вы новенький, - сказал он, вытаскивая из-за спины тонкую, но большую тетрадь. - Гражданин С.? Не так ли?
Этот вопрос понравился Виктору Юрьевичу. Он решил, что его история болезни каким-то чудом все-таки добралась до психиатрического отделения, несмотря на то, что он слышал в приемном. Да и тон санитара, спокойный, я бы сказал даже слишком спокойный, внушал доверие к этому тонкому парню в белом халате.
- Совершенно верно, - С. по-гусарски кивнул головой, а потом подумал, для чего он это сделал?
- Меня зовут Вениамин, но все кличут Венечкой, если вам будет так удобно. Заведующий отделением хотел бы лично с вами поговорить.
С. посмотрел на Жан-Пьера. По глазам режиссера можно было прочесть удивление, смешанное с любопытством. Тем не менее, он кивнул С.
- Я как бы нисколько не переживаю...
- Не беспокойтесь, гражданин С., думаю товарищи не бросят вашего малыша?
Виктор Юрьевич вышел из палаты в сопровождении птицы-секретаря, или санитара Венечки. В коридоре по-прежнему стояла гробовая тишина. Для С. было странным, что в больнице, да еще в отделении психиатрии очень тихо. Не было слышно ни криков больных, ни воплей одержимых, ни смеха безумцев. Не было слышно никакого движения. Не ходили санитары, кроме единственного, как понял учетчик, на весь этаж Венечки. На вахте, стоял небольшой столик с лампой с зеленым абажуром, который он не заметил, когда его привезли на каталке, и которой тоже пустовал. С. даже услышал жужжание большой зеленой мухи. Она пыталась пробить оконное стекло, громко стуча в него своей головой. Венечка шел впереди, слегка прихрамывая на левую ногу.