Стрелков снова перечитал бумагу, аккуратно сложил ее вчетверо и спрятал в боковой карман пиджака.
- Значит, вся эта комедия с конкурсом пантомимы - лишь прикрытие?
Щелчковский отрицательно мотнул головой.
- Ни в коме случае, мой друг. Вы обязательно должны принять участие в конкурсе. Это позволит вам стать ближе к вашим товарищам по палате, ведь все больные, в обязательном порядке едут в центр в качестве зрителей. Да и потешьте свое самолюбие, Виктор Юрьевича. Уж кому, как не вам, а я уверен в своих словах, удастся одержать победу в конкурсе.
С. вздёрнул голову вверх.
- Скажите, товарищ Щелчковский, но все же, где сейчас гроссмейстер Садальский?
Доктор приложил палец к губам, затем оглянулся по сторонам, словно ожидал увидеть за портьерами шпиков. Потом быстрыми шагами подошёл к окну, очень осторожно отодвинул тяжелую ткань, затем задёрнул ее и так же быстро вернулся обратно.
- Он здесь, - прошептал заведующий, прикрыв глаза.
- Здесь?! - не удержавшись, громко воскликнул учетчик.
- Тише, - замахал на него руками Щелчковский. - Тише, прошу вас, мой дорогой. Я и так наговорил вам лишнего.
Доктор достал из ящика какой-то старый медицинский журнал, раскрыл его на первой попавшейся странице, и протянул его С.
- Делайте вид, что читаете, - сказал он, и от его слов повеяло государственным переворотом.
Развернув желтые страницы, Виктор Юрьевич, уставился на заведующего. Он не мог взять в толк, почему Стас до сих пор находится в больнице. Да, со слов Щелчковского, он проходил какой-то курс лечения, но прошло значительно больше времени, чем достаточно для пусть даже психиатрической терапии. Он так же понимал, что отсутствие так называемых шахматных клопов у претендента на мировую шахматную корону в лице его друга и товарища, гарантировано приведет к поражению последнего. И вот сейчас, когда у страны появился реальный шанс одолеть заморского мошенника, выскочку и медиума Бобби Перельмана, под личиной которого скрывался бездарь Уоллес, безусловно, С. должен сделать все возможное, чтобы помочь Стасу и стране в этой нелегкой борьбе. Никто не отрицал, что цена, которую он должен заплатить за это, безумно высока. Ведь даже за столь короткий период времени он успел привыкнуть к новорожденному. Прикипеть к нему сердцем. Виктор Юрьевич почему-то вспомнил о героях гражданской войны, о своем отце, которые, не щадя своей жизни, отстаивали интересы рабочих и крестьян, боролись за жизнь и свободу своих детей и будущих поколений.
- У вас будет возможность, мой друг, конечно, не сейчас, несколько позже увидеться с товарищем Садальским, - эти слова доктор произнёс, стоя спиной к учетчику. - Сейчас - ваша первоочередная задача - конкурса пантомимы, шахматные клопы и докладывать мне о настроениях в палате.
- Простите, если мне удастся их выкрасть, как вы будете их кормить?
- Резонный вопрос, - не поворачиваясь лицом к С., ответил Щелчковский. - Но и об этом мы позаботились. Наши ученые доподлинно установили, что ваше молоко, мой друг, идентично молоку утконосов. То есть, наоборот, молоко утконосов по своему химическому составу идеально подходит к вашему. Мы заранее, по линии Коминтерна заказали партию утконосов из Австралии. По дороге погибло несколько особей, но того, что осталось с лихвой хватит на удовлетворение потребностей всех наших, отечественных шахматных вшей. Вы даже не представляете себя, какие средства выделило наше государство, чтобы создать все необходимые условия для сокрушительной победы товарища Садальского.
С. перевернул страницу в журнале и тихо, почти неслышно проговорил:
- А как этот червь появился во мне?
Доктор обернулся настолько быстро, что хрустнули его шейные позвонки. Он вперил свои маленькие глазки в приунывшего учетчика:
- Этого мы пока не знаем, - сокрушенно ответил врач. - Есть пара идей, но кудесники из академии наук, пока хранят многозначительное молчание.
Ответ заведующего огорчил Стрелкова. Учетчик и не надеялся услышать другое, хотя в душе он тешил себя, что доктор все-таки найдет способ утешить больного.
- А хотите, я покажу вам наш музей?! - нарочито громко, словно боясь, что их кто-нибуль может подслушать, воскликнул Щелчковский.
- Вы снова почувствовали, что ОН здесь? - Виктор Юрьевич, напротив, заговорил очень тихо.